Боги войны. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!»
Шрифт:
Артиллеристы вытаскивали пушки из замерзшей земли, повсеместно ломая колеса и оси лафетов. Ну и что в конце-то концов? Возобновились поставки того, о чем уже почти забыли, вернулось все, что так «греет» солдата на передовой: сигареты, письма из дома и спиртное. Появились запчасти, и танки стали возвращаться в строй, один за другим выходя из передвижных полевых мастерских. На передовую потекли патроны, снаряды, гранаты и мины. Потихоньку вновь начала крутиться машина войны. Вернулась надежда, что Москву все же удастся взять…
Но войска были настолько измотаны, что нуждались в передышке. Поэтому первые дни стали особо напряженными днями для частей тылового
16 ноября 5-й пехотный корпус Гёпнера начал атаку на город Клин, расположенный на северо-западе от Москвы на дороге к Калинину. Слева, в соответствии с планом, предстояло наступать 56-му танковому корпусу 3-й танковой армии.
Около Мусина, что к юго-западу от Клина, забрезжил рассвет – рассвет 17 ноября, серый и туманный. Ближе к 09.00 сквозь утреннюю дымку показался большой красный диск солнца. Наблюдательный пункт батареи тяжелых орудий располагался на холме. Километрах в трех дальше виднелся лес. Поля покрывало тонкое снежное одеяло. Было холодно. Все ждали приказа атаковать.
10.00. Командиры приникли к биноклям. На опушке леса появилась кавалерия. Идя на галопе, она скрылась за холмом.
– Русские танки! – раздался возглас. По замерзшей земле катились три Т-34. С окраины села открыли огонь противотанковые пушки. Казалось странным, что танки идут одни, без поддержки пехоты. Что бы это могло значить? Пока артиллерийские наблюдатели пытались разгадать загадку, раздался другой возглас:
– Внимание! Справа от леса кавалерия.
Так и было. Конники – передовой разъезд из сорока или пятидесяти человек – приближались на рыси. Вот численность отряда выросла до сотни или двух, а мгновением позже они вылетели из леса широким фронтом. Эскадрон за эскадроном они развернулись в гигантскую линию. Позади сформировалась следующая. Все походило на какой-то диковатый сон. Шашки офицеров взлетели в небо. Сталь сияла на утреннем солнце. Теперь они шли галопом.
– Кавалерийская атака силами полка. До атакующих две тысячи пятьсот метров! – Голос наблюдателя, по телефону передававшего информацию на батарею, звучал немного сдавленно. Он лежал в углублении в земле на брезентовом полотнище. Сразу же, как выпал снег, оптическую трубу наблюдателя покрыли слоем побелки. Теперь прибор сливался с белым покрывалом, укутавшим поля и пригорки возле села Мусино. По нетронутому снегу стремя в стремя скакали кони, всадники пригибались к шеям лошадей, держа в вытянутых руках над головами шашки.
Пулеметный расчет около пункта наблюдения приготовился. Стрелок снял митенки и положил их рядом с пулеметом. Командир расчета приник к биноклю.
– Две тысячи метров, – раздался голос наблюдателя, продолжавшего по телефону давать наводку батарее.
Прошло, наверное, не больше секунды, и на заснеженном поле под Мусином разыгралась кошмарная сцена, которую не мог бы представить себе даже человек с очень богатым воображением. 3-я батарея 10-го артиллерийского полка 106-й пехотной дивизии открыла огонь с короткой дистанции. Снаряды покинули стволы и обрушились прямо на атакующие эскадроны. Осколочно-фугасные снаряды противотанковых пушек в селе, которое только что подверглось атаке Т-34, упали среди головной группы. Падали кони. Всадники летели на землю. Вспыхивали огненные молнии. Поднимался к небу черный дым. Взлетали фонтаны пламени и грязи.
Советский полк продолжал наступать. Дисциплина их восхищала. Кавалеристы сместились в направлении своего правого фланга и устремились к селу. Но раз за разом, залп за залпом снаряды тяжелых орудий падали в боевые порядки атакующих эскадронов. Артиллеристы применяли шрапнельные гранаты, взрывавшиеся на высоте 7,5 метра над землей. Эффект, производимый такими выстрелами, был сокрушительным. Всадников буквально разрывало на части в седлах, кони падали на землю искалеченными.
Но ужасающее представление еще не завершилось. Для продолжения атаки из леса появился второй полк. Офицеры, сержанты и рядовые наверняка видели, какая участь постигла их товарищей. Тем не менее они скакали вперед.
Со второй волной немецкие артиллеристы расправились еще быстрее, чем с первой. Лишь небольшой группе всадников на маленьких казачьих лошадках удалось прорваться через стену смерти. Человек тридцать из тысячи. Они мчались к высоте, на которой расположился артиллерийский наблюдатель. Их прикончили пулеметчики.
Две тысячи кавалеристов и коней – оба полка 44-й монгольской кавалерийской дивизии – остались лежать в красном от крови снегу, растерзанные, искалеченные, раненые. Множество лишившихся всадников лошадей металось по полям, уносясь одни к селу, другие в лес. Легко раненные кавалеристы ковыляли по снегу в поисках укрытия…
Атака русских являлась совершенно бессмысленной с военной точки зрения. Два полка полегли, а при этом и волос не упал с головы хотя бы одного солдата противника. Никого с немецкой стороны даже не ранило». [56]
Глава 5
Контрнаступление под Москвой
В первых числах декабря 1941 г. сражение под Москвой вступило в решающую фазу. Части вермахта в ряде мест перешли от наступления к обороне. 1 декабря вновь сформированная 1-я ударная армия была сосредоточена на восточном берегу канала Москва – Волга, в районе Дмитров – Яхрома, и включена в состав Западного фронта. 3 декабря в состав того же фронта прибыла 20-я армия, развернувшаяся в районе Лобня – Химки. К 6 декабря на левом крыле Западного фронта закончила сосредоточение прибывшая из резерва Ставки 10-я армия.
56
Карель П. Восточный фронт. Кн. 1. С. 141, 148–149.
Кроме того, в ноябре и в начале декабря в состав Западного фронта прибыли из резерва Ставки воздушно-десантный корпус, 8 стрелковых и 7 кавалерийских дивизий, 4 стрелковые бригады и ряд специальных частей. Фронт получил 8 вновь сформированных пушечных артиллерийских полков (138, 403, 440, 486, 517, 537, 995-й и 998-й).
В тылу Западного фронта были развернуты войска Московской зоны обороны, в их состав входили 24-я и 60-я армии и ряд отдельных частей.
Помимо перечисленных соединений, Ставка Верховного Главнокомандования в дальнейшем могла наращивать силы на западном направлении за счет своих резервов: 26, 28, 39-й и 61-й армий, сосредоточивая их в районах севернее и юго-восточнее Москвы.
В контрнаступлении, начатом 6 декабря силами Калининского, Западного и Юго-Западного (3-я и 13-я армии) фронтов, участвовали 6540 орудий и минометов. Из них 5762 принадлежали войсковой армии, а 778 – артиллерии РВГК.
В наступлении участвовали 44 дивизиона реактивных (гвардейских) минометов. Западный фронт был единственным, которому придали и два гаубичных дивизиона большой мощности, оснащенных 203-мм гаубицами Б-4.
Замечу, что наши армии имели большой некомплект как в артиллерийских орудиях, так и в тягачах, средствах связи и т. п.