Боги ждут жертв
Шрифт:
Но исход схватки был предрешен. Лагерь словно взорвался криками, свистом, воплями. Ворота распахнулись, и оттуда посыпались десятки людей, впереди бежал Укан. На каждого охранника бросались рабы, сбивали его на землю, отбирали оружие, душили. Через несколько минут с охраной лагеря было кончено.
Новый вопль – уже восторга – вырвался у обитателей лагеря. Они плотным кольцом окружили своих освободителей, обнимали их, разглядывали, расспрашивали. В поднявшемся веселом шуме трудно было что-либо понять.
К Хун-Ахау протиснулся довольный Укан.
– Пока все идет хорошо, – прокричал он. – Что делать дальше?
– Надо установить тишину, – ответил Хун-Ахау, – и прежде всего поговорить с ними!
– Будет сделано! – И Укан исчез среди толпы. Но добиться тишины оказалось делом нелегким.
Освобожденных было более трехсот человек, и всем хотелось говорить. Наконец спокойствие было установлено, и Хун-Ахау, поднятый десятком могучих рук, оказался над головами собравшихся. Два факела освещали его напряженное лицо.
– Братья! – начал он громко. – Вы освободились из лагеря, вы радуетесь этому! Хорошо! Но помните: это еще не свобода! Чтобы добиться ее, нам надо уйти из Тикаля, а это не так просто. Как только знатные услышат о том, что мы восстали, на нас бросят войска, которые есть в городе. Мы должны их разбить, чтобы избавиться от рабства. А для этого надо собрать оставшееся оружие и распределить его. Кому не хватит – пусть вооружаются дубинами и камнями! Помните: вы должны строго следовать приказам товарищей, пришедших со мной. Сейчас мы построимся и двинемся в путь. Укан, Шбаламке! – позвал он. – Разделите всех на отряды по три-четыре десятка человек! К каждому отряду приставьте одного из наших – начальником! Начальники отрядов, ко мне!
Снова началась суета, но уже через несколько минут оружие было собрано и отряды образованы. Стремление к свободе творило чудеса. Хун-Ахау кратко повторил будущим предводителям порядок построения боевой колонны, и они разошлись по местам. Теперь командиры объясняли предстоящие действия своей группе.
Хун-Ахау посмотрел на звезды. Время шло очень быстро. Успеют ли они к утру пройти самый опасный отрезок пути и добраться до окраин Тикаля? Вряд ли! А для его войска битва днем с опытным противником – дело почти безнадежное!
К юноше подошел запыхавшийся Цуль.
– Владыка, – начал он, поклонившись. – Я разузнал для тебя все…
Хун-Ахау обнял старика.
– Что ты, Цуль, – сказал он смущенно, – какой же я владыка? Уж ты-то знаешь, что я такой же раб, как и ты, и они. Может быть, завтра они будут свободны, – он показал на отряды, – а может быть, все мы падем в битве еще этой ночью. Так что ты узнал?
Старик сообщил ему, что након и его войска еще не возвратились в Тикаль. Где они находятся – неизвестно. Во дворце правителя жрецы молятся около тела умершего. Большинство воинов, оставшихся в городе, сейчас находятся около дворца Ах-Меш-Кука – новый владыка бережет себя. Там еще не спят; Ах-Меш-Кук послал своих соглядатаев выслеживать, куда девались након и Кантуль. В городе ходят усиленные наряды стражи…
Хун-Ахау, услышав новости, на минуту задумался. Избранный маршрут оказался верным, он пролегал вдали от дворца Ах-Меш-Кука. Очень хорошо, что након еще не возвратился. Но усиленные наряды стражи обеспокоили его. Одна или две стычки с ними – и весь Тикаль будет поднят на ноги. Надо быстрее выступать! Но крадучись по спящему городу могут идти десять человек, а не три сотни… Что же делать?
Его размышления были прерваны каким-то шумом. С той стороны, откуда пришел Цуль, вдруг донеслись громкая брань, звуки ударов, стоны. Юноша подозрительно взглянул на старика. Неужели он предал их и привел сюда воинов Ах-Меш-Кука? Нет, старый раб тоже повернулся в сторону странных звуков и прислушался; на его лице были написаны откровенное недоумение и страх. Шум оборвался так же внезапно, как и начался, и через минуту около Хун-Ахау появился торжествующий Укан. За ним смутно виднелась небольшая группа рабов, плотным кольцом окружившая какого-то человека.
– О наш предводитель, – напыщенно сказал Укан, – боги всегда милостивы к тебе! Смотри, какой подарок они шлют тебе этой ночью!
И, повернувшись к рабам, он повелительным жестом приказал подвести пленника поближе.
– Огня сюда! – крикнул копанец.
Поднесенные факелы озарили красноватым дрожащим светом тучную фигуру и искаженное ужасом лицо Экоамака. Рот его был забит тугим кляпом, руки связаны за спиной.
– Ты узнаешь в этом трясущемся куске жира того напыщенного индюка, который привел нас сюда? – спросил Укан, не в силах сдержать буйный восторг. – Милостивый бог ишима, сколько раз я мечтал о встрече с Экоамаком! И как удачно она состоялась! Сейчас я покажу ему, что провел время в Тикале не даром. – Он вытащил дротик. – Шбаламке не будет стыдиться своего ученика!
Экоамак замотал головой, замычал, затрясся. Хун-Ахау перехватил отведенную для броска руку с дротиком. Забавная мысль мелькнула в его голове.
– Подожди, Укан, не торопись! Экоамак привел нас в Тикаль, он нас и выведет отсюда. Позови сюда Шбаламке и Ах-Миса, а своих воинов отпусти!
Копанец молча повиновался; он уже не решался возражать Хун-Ахау. Пока Укан отсутствовал, юноша вытащил кляп изо рта Экоамака, заранее предупредив его, что если он закричит, то тотчас же умрет. Купец послушно закивал головой.
Подошли Шбаламке, Укан и Ах-Мис; копанец уже успел рассказать им, кого поймали люди из его отряда. Шбаламке злорадно смеялся, Ах-Мис был спокоен.
– Слушайте, друзья, – сказал, отведя их в сторону, Хун-Ахау. – Сейчас мы пойдем по Тикалю. Встреча со стражей неминуема. Шум от стычки вызовет тревогу, а это еще больше усложнит наше положение. Укан прав, сама судьба послала нам в руки Экоамака. Он привел нас сюда, он нас отсюда и выведет. Ты, Шбаламке, возьмешь его за руку и пойдешь во главе нашего отряда. Если мы встретимся со стражей, то купец скажет, что это его новый караван и что он направляется в…
– В Цибильчальтун [40] , за солью, – быстро подхватил заулыбавшийся Укан. – Ты прав, Хун-Ахау, тебе пришла в голову очень хорошая мысль!
Хун-Ахау, вернувшись к Экоамаку, сказал ему, что он будет сопровождать отряд. На вопросы стражи торговец будет отвечать, что это его караван, по приказанию нового повелителя, владыки Ах-Меш-Кука, отправляющийся в Цибильчальтун за солью. Если он поднимет тревогу – его убьют, если отряд благополучно выберется из Тикаля, его отпустят на все четыре стороны.
40
Большой город майя, находившийся на северном побережье полуострова Юкатан (Мексика).