Богиня Луны Древнего народа

Корепанова Наталья Германовна

* * *

— Стэнн! Здравствуй! Как я рада тебя видеть!

Я чуть на шею ему не кинулась, обрадовавшись нашей встрече. Но тут же смущённо потупилась: столько лет прошло. Может, он уже разлюбил меня. Совсем же мальчишкой был, когда мы расстались. Он, поди, за это время женился, кучу ребятишек завёл. А я к нему сейчас обниматься полезу. Шокирую парня.

И, вместо горячих объятий, я неуверенно протянула ему ладонь, которую он сразу схватил обеими руками.

— А я-то как рад! Сколько лет прошло! Я уж и не чаял тебя встретить. Думал, ты никогда не вернёшься!

Стэнн сжимал

мою руку, и было видно, что он едва сдерживается, чтобы не заключить меня в объятия, и только его аристократическое воспитание спасает меня от этого проявления бурной радости.

Значит, он всё-таки вспоминал обо мне?

— Стэнн… А сколько лет меня здесь не было?

— Сегодня исполнилось ровно сорок лет со дня твоего исчезновения.

Сорок?! Это ж сколько ему сейчас лет? Когда мы расстались, мы были одногодками. А сейчас ему… пятьдесят семь?! Впрочем, какая разница. Выглядит-то он лет на тридцать, не больше. Да и вообще, как мне помнится, здешние колдуны до пятисот лет живут, так что в любом случае до старости ему ещё далеко.

— Ты так хорошо запомнил день моего исчезновения?

Стэнн смущённо улыбнулся:

— Я… да, я запомнил… Это было в тот день, когда я тебя поцеловал. Ты тогда сказала, что ещё недостаточно взрослая, чтобы целоваться с мужчинами. А потом случился этот страшный обвал… И ты исчезла. И больше не появлялась. А я каждый год отмечал этот день в календаре, как самый чёрный день в моей жизни.

* * *

Мы спешились недалеко от входа в пещеру и освобождённый от нас Мурлыка, потянувшись и зевнув во всю свою клыкастую пасть, растянулся на каменистой площадке. Горы были далеко от города, Мурлыка вёз нас несколько часов и, конечно же, устал. Я потрепала его между ушей:

Уморился, бедняга! Отдыхай. Спасибо, что привёз нас.

Стэнн достал из заплечного мешка большой кусок мяса и кинул его Мурлыке.

— Ешь! Ты честно заработал этот обед.

Мурлыка с урчанием набросился на мясо, а мы, поднявшись по пологому склону, заглянули в пещеру.

— Ой, как темно! — протянула я. — Ничего и не видно толком.

— Подожди, сейчас факелы зажгу.

Стэнн достал из мешка два больших факела и, прищёлкнув пальцами, пустил в каждый из них по маленькому огненному шарику. Факелы мгновенно вспыхнули ярким пламенем, и мы, согнувшись, пробрались через низкое отверстие внутрь.

Пещера была совсем маленькая. Не пещера, а пещерка. Факелы освещали её всю не хуже электрической лампы. Я огляделась: ни дополнительных выходов, ни подземных ходов, ни скелетов по углам. Словом, вполне добропорядочная и довольно скучная пещера.

— И что мы тут будем делать? — разочарованно спросила я. — Ты её так расписал, я уж думала, тут какая-то сказочная красота, а здесь — ничего особенного.

— Ты погоди, — улыбнулся Стэнн. — Во-первых, отсюда изумительный вид на закат, и ты скоро в этом убедишься. А во-вторых, здесь неинтересно только при свете факелов, они слишком яркие для такой маленькой пещеры. А мы сейчас костёр разожжём вот в этой нише, — он ткнул пальцем в углубление в скале, над которым нависал небольшой козырёк, — а факелы погасим. И, когда стемнеет, тут таинственности ого-го сколько будет!

— Ладно, давай свои дрова, — сказала я, и нагнулась за мешком. И Стэнн тоже нагнулся. Мы стукнулись лбами и я, вскрикнув, упала на колени, потирая ушибленное место.

— Ну, вот, теперь шишка будет.

— Ничего, — утешил Стэнн, — ты мне и с шишкой нравишься.

Я улыбнулась, а Стэнн, присев передо мной, аккуратно отвёл мою руку:

— Давай, полечу.

Тоже опустился на колени для большей устойчивости, положил на ушиб ладони, одну на другую, что-то пробормотал, и, убрав руки, вдруг поцеловал меня — сперва в лоб, а потом, не дав мне опомниться, прямо в губы быстрым, коротким поцелуем. И, сев на пятки, настороженно посмотрел на меня: как я среагирую.

А я, как всегда, растерялась. Я вообще очень легко теряюсь, когда происходит что-то непредвиденное. И только и смогла сказать:

— Это что, тоже для лечения надо?

— Ага, — согласился этот юный хитрец. — Давай ещё полечу. Чтобы уж точно шишки не было.

И он снова потянулся ко мне. Но я, вдруг испугавшись, отшатнулась и быстро встала:

— Не надо, Стэнн, я… — я замолчала, пытаясь найти причину, оправдывающую моё поведение. — Я ещё не слишком взрослая, чтобы с мужчинами целоваться. Давай подождём хотя бы годик, а там видно будет.

— Тебе уже семнадцать, — пробурчал Стэнн.

— Вот именно. И тебе тоже. Мы ещё несовершеннолетние.

И я отвернулась, скрывая смятение, и сама понимая, что дело здесь совсем не в возрасте. Просто я привыкла считать Стэнна своим братом, а когда брат лезет с поцелуями… Надо было срочно менять жизненную концепцию, а на это требовалось время. К тому же я вдруг подумала, что от братского поцелуя я бы, наверное, так не разволновалась. А это значит… Ой, лучше не думать, что это значит. По крайней мере, сейчас, когда мы собрались вдвоём ночевать в этой пещере.

Я отошла к нише и почему-то задрожавшим голосом повторила:

— Давай уже дрова.

Парень разочарованно вздохнул и потянулся за мешком.

И тут мы услышали скорбный вой Мурлыки.

Стэнн выпрямился и удивлённо посмотрел на меня. Но не успел он и слова сказать, как мы услышали странный подземный гул. У меня появилось ощущение, будто из центра Земли начал подниматься огромный лифт, причём с неисправным механизмом.