Богиня по крови

Каст Филис Кристина

— На самом деле я всегда хотела, чтобы ты была счастлива. Если этот тролль так тебе дорог, то он получит мое благословение. — Тут Богиня привычно подтолкнула меня, и я добавила: — А также Эпоны.

— Ой, спасибо, мама! — заулыбалась сквозь слезы Мирна, обняла меня, затем вскочила. — Сейчас же приведу Гранта. — Дочка пустилась бегом, но через секунду оглянулась. — Пожалуйста, мама, перестань называть его троллем!

— Постараюсь, — сказала я с натужной веселостью.

Мирна закатила глаза и через секунду исчезла.

— Внучка… — неожиданно печально пробасил Клан-Финтан. — Я не думал, что это произойдет так скоро, но теперь, когда все уже случилось, не скажу, что мне неприятно. — Он погладил мою щеку теплой ладонью. —

Буду молиться, чтобы она оказалась похожей на свою бабушку.

— Если, конечно, родится внучка.

Теперь, когда Мирна ушла, я не скрывала разочарования. Приди она к нам и скажи, что полюбила и носит ребенка одного из тех кентавров, верховных шаманов, которые в течение пары последних лет с энтузиазмом пытались за ней ухаживать, мы не сомневались бы в том, кто у нее родится первым. Избранная Эпоны всегда вступала в брак с кентавром, верховным шаманом, специально подобранным для нее Богиней. Их первенец был ее даром. Поэтому всегда рождалась девочка. Мирна же носила обычного человеческого ребенка. Ладно, на самом деле Грант вовсе не тролль. Так что никаких гарантий Эпоны этот малыш не имел. Ведь Мирне не суждено было стать Избранной. Мне предстояло смириться с ужасной правдой. Рука Богини не коснулась моей дочери. Она не обладала божественным даром, каким бы невероятным это мне ни казалось.

«Мирна родит здоровую и счастливую девочку. А насчет своей дочери ты ошибаешься, моя Возлюбленная. Она одарена свыше и передаст это по наследству».

Я услышала слова Эпоны, задохнулась от радости и объявила:

— У Мирны будет девочка!

— Женская линия клана Маккаллан продолжится. — Аланна захлопала в ладоши. — Да что же я тут стою, словно у меня нет дел?!

Я строго посмотрела на подругу. До чего же она суетливая.

— У Мирны пока даже живот не наметился. Еще хватит времени поволноваться насчет приданого и устройства детской.

— Рия, нам необходимо спланировать церемонию сговора, — заявила она тоном, ясно дававшим понять, что сан Возлюбленной Богини ничуть не мешает мне быть тупицей.

Она покачала головой и, клянусь, прокудахтала как квочка что-то насчет неподходящего времени. Мол, слишком поздно для самых ароматных цветов. Потом подруга рассеянно улыбнулась и поспешила из сада.

— Любимая, думаю, будет лучше, если мы встретим Гранта и Мирну в Большом зале. Обручение нашей дочери следует провести по всем правилам, если мы действительно намерены подарить ей наше благословение.

Я посмотрела на него снизу вверх, вздохнула и сказала:

— Знаю.

— Рия, неужели выбор Мирны действительно так тебя расстроил? Мы ведь и раньше говорили о том, что у нее, видимо, нет никакой склонности стать Избранной Эпоны.

— Ты прав. Честно говоря, я не очень удивлена. Просто это заставляет меня подумать о… — Я умолкла, чувствуя себя ужасной предательницей по отношению к дочери.

— О ребенке Рианнон, да?

— Я вовсе не желаю, чтобы Мирна стала другой, и обожаю нашу девочку, — поспешила заверить я. — Она всегда была чудесной дочерью. Я просто не могу не сравнивать Морриган и Мирну. Эпона только сейчас поведала мне, что Мирна одарена ею, но эти качества перейдут к ее дочери. Неужели у Морриган тоже есть эти божественные дары? Они скрыты в ней или проявляются? Вдруг, несмотря на божественное покровительство, она несчастна в Оклахоме, как чувствовала бы себя Мирна, если бы мы каким-то образом принудили ее служить Эпоне?

— Морриган в руках Богини. Ты должна доверять ей, а также своему отцу. Он присмотрит за девочкой.

— Я в этом не сомневаюсь. Просто мне хотелось бы чаще навещать их в магическом сне и видеть, что происходит с Морриган.

За восемнадцать лет моя душа возвращалась в Оклахому не больше пяти раз, да и то на короткое время, достаточное лишь для того, чтобы успокоить отца и сообщить, что у нас с Мирной все в порядке. Я видела Морриган всего три раза — в тот

день, когда она родилась, и еще дважды, спящей — и всегда поражалась, как она похожа на мою дочь. Я понимала, что сходство — это лишь одна причина моей привязанности к ней, и не могла не думать об этой девушке. Мы с Клан-Финтаном ни разу об этом не говорили, но я сознавала, что Морриган могла бы оказаться моей дочерью. Может, ей даже следовало бы ею быть. Если бы я предпочла остаться в Оклахоме, то вышла бы замуж за Клинта Фримана. У нас, конечно же, родился бы общий ребенок.

— Рия, ты сама знаешь, что проболела несколько дней после того, как Эпона позволила тебе посетить твой старый мир во время магического сна.

— Знаю, — вздохнула я. — Богиня говорила, что путешествия в Оклахому для меня опасны. Мои душа и тело слишком уж отдаляются друг от друга. Чем я старше, тем это заметнее. Я должна довольствоваться тем, что Эпона посылает вещие сны отцу. Он не чувствует себя полностью отрезанным от меня.

— Мне очень хотелось бы, чтобы твой отец смог пересечь грань и прибыть в Партолону, — улыбнулся Клан-Финтан. — Все эти годы мне не хватало его двойника Маккаллана. Окажись здесь Ричард Паркер, и мне казалось бы, что предводитель клана опять с нами.

— Вы с отцом отлично поладили бы, если бы ты смирился с его многочисленными вопросами об анатомии кентавров.

— Все время забываю, что в твоем прежнем мире мой народ существует только в мифах, — хмыкнул Клан-Финтан.

— Отец не дал бы тебе об этом забыть. Впрочем, я тоже хотела бы, чтобы он здесь побывал.

— Быть может, найдется способ…

— Нет! — остановила я мужа. — Для смены миров требуется принести в жертву человеческую жизнь. Пусть мы скучаем друг без друга, но я знаю, что отец никогда не согласился бы на то, чтобы кто-то принес такую жертву ради его свидания со мной. — Я улыбнулась и постаралась казаться беспечной. — Кроме того, пришлось бы принести целых две жертвы. Ведь отец ни за что не согласился бы появиться здесь без мамы Паркер. Нет, пожалуй, даже три. Неужели Морриган осталась бы там одна? Нет. Отцу придется и дальше сидеть в Оклахоме.

— А ты останешься в Партолоне. — Это прозвучало как утверждение, а не вопрос, но по его взгляду я поняла, что все равно должна отреагировать.

— Всегда буду с тобой! — воскликнула я, поднялась и обняла Клан-Финтана за талию.

Он наклонился и крепко меня поцеловал.

— Для дедушки ты довольно сексуален, — кокетливо улыбнулась я.

Клан-Финтан заморгал, вид у него был слегка опешивший.

— У нас будет внучка. Как это странно и в то же время чудесно — стареть.

Я внимательно вглядывалась в сильного кентавра, за которого вышла замуж почти двадцать лет тому назад. За эти годы его мускулистый человеческий торс только слегка округлился. В темных волосах пробилась седина, но мне это нравилось. Она придавала ему мудрый и достойный вид, что казалось мне несправедливым. Ведь седые пряди в моей рыжей неукротимой шевелюре жутко меня старили. Я сразу становилась похожей на бабушку. Вот почему Аланна регулярно помогала мне красить волосы хной. А Клан-Финтан старел просто и со вкусом.

— Ну как, я прошел твою инспекцию, любимая? — Он вопросительно вздернул бровь.

— Погоди. — Я бросила слишком заметный взгляд на и лошадиную половину его тела. — Я пока не успела проверить, не провисла ли у тебя спина.

Клан-Финтан фыркнул, схватил меня и с силой, совершенно не соответствующей званию дедушки, посадил к себе на спину.

— Скажешь тоже! — пробурчал он. — Предлагаю тебе, бабушка, держаться покрепче, иначе престарелый муж может сбросить тебя по дороге.

Я хихикнула, что было довольно неприлично для бабушки, сцепила руки на его широкой груди и укусила за плечо. Он с места взял легкий галоп, и мы направились в Большой зал, где нам предстояло одобрить выбор дочери, пусть даже мы были не в особом восторге от ее будущего мужа.