Богиня по выбору
Шрифт:
– Ну, я думаю, это порыв страсти. Помнишь, прежде чем она ушла, их обоих довольно долго не было в храме. А как он страдал после ее отъезда, к тому же он всегда краснеет при упоминании имени Вик. Я уверена, они любовники.
Аланна захихикала.
– Он так трогательно краснеет, правда?
– Кто бы говорил! – Я брызнула водой в ее сторону, но подруга ловко увернулась.
– Я не краснею.
– Ну да, ты не краснеешь, я не ругаюсь. – Мы весело рассмеялись. – Подай, пожалуйста, полотенце. – Я принялась тщательно растирать кожу, мечтая о том, что вечером рядом с мужем и друзьями
– Знаешь, Риа, возможно, Виктория не случайно встретила войско, вдруг она просто ищет повод вернуться… – Подруга многозначительно приподняла брови, отчего лицо ее стало по-детски наивным. – К Дугалу.
– Надеюсь. – Я отбросила полотенце и провела рукой по ткани, которую приготовила для меня Аланна. – Они были бы отличной парой, не важно, что он моложе. Чутье подсказывает мне, что кентавр, которого полюбит Виктория, должен быть молод и в отличной физической форме.
Мы дружно кивнули и расхохотались. Я завернулась в полотенце, села в кресло у туалетного столика и откинулась на спинку, позволив Аланне разбираться с моими непослушными рыжими кудрями.
– Мне непременно нужно постричься, – заключила я. Я почти шесть месяцев в этом мире, а в парикмахерской была за несколько недель до перемещения. Моего мастера, Рика, хватил бы удар, если бы он увидел мою шевелюру. Он часто говорил мне: «Не понимаю, подруга, как ты можешь доверять свои волосы женщине. Они завидуют тебе и делают все, чтобы ты выглядела ужасно. Я же не против того, чтобы ты выглядела прекрасно. Скажем так, мы с тобой не соперники».
– Но женщины не отрезают волосы.
Я фыркнула. Помнится, как-то Кланфинтан сказал мне то же самое.
– Послушай меня, моя дорогая. – Я уставилась на ее отражение в зеркале. – Нет ничего плохого в том, чтобы время от времени подрезать кончики. За эти полгода я видела больше женщин с секущимися концами, чем за последние десять лет. Можно подумать, мы отправившиеся в ретрит пятидесятники.
Аланна слушала меня молча. Она привыкла к моим заявлениям, которые в этом мире были непонятны. Полагаю, подруга была рада, что я всего лишь говорю громче обычного, и ничего более. Поверьте, у нее есть на то основания. Я уже упоминала, что Рианнон была совсем не ангелом.
Пока я размышляла над тем, как же все-таки подстричь волосы, Аланна закончила с укладкой и макияжем. Я долго не могла привыкнуть к тому, что каждое утро она помогает мне одеться и привести себя в порядок. Ведь Аланна буквально копия моей лучшей подруги Сюзанны, и мне очень неловко использовать ее в качестве прислуги. Вскоре я поняла, что таковы обязанности Аланны, ведь, по сути, она моя рабыня. Впервые услышав от нее такие слова, я возмутилась и теперь говорю всем, что она мой личный помощник и товарищ по жизни.
Впрочем, должна признаться, мне нравится такое внимание.
Надо сказать, Сюзанна всегда и во всем оставалась леди, что совсем неудивительно, поскольку родилась она на юге Миссисипи и лишь много позже перебралась в Оклахому (это место не считалось настоящим Югом). Аланна определенно наделена благородной гордостью южан. Видимо, качества истинной леди с Юга генетически столь сильны, что не меняются в зависимости от пространства и времени.
Подруга коснулась моего плеча, давая понять, что закончила с прической. Я встала, подняла руки и принялась терпеливо ждать, когда она завернет меня в золотистый шелк и заложит складки так, чтобы наряд выгодно подчеркивал изгибы фигуры и длинные ноги.
– Подержи вот здесь, я поищу новую брошь.
Зажав левой рукой струящуюся ткань, я смотрела, как Аланна перебирает в шкатулке драгоценности, золотой блеск которых тешил мое тщеславие.
– Вот… – Подруга протянула украшение, выставляя на мой суд. – Разве она не прекрасна?
– Бог мой, волшебно красиво! – Из моей груди вырвался стон помешанной на драгоценностях женщины.
Передо мной была золотая миниатюрная копия моего мужа – несущийся вперед воин-кентавр. Обеими руками он держал меч, украшенный бриллиантом, его волосы (или грива, если хотите) развевались. Великолепные мышцы человека, и коня, напряжены. Фигура была словно живой, мне даже показалось, что я ощущаю его трепет. А может быть, фигура и в самом деле трепетала, ведь в этом мире никогда ни в чем нельзя быть уверенной.
– Прекрасно, – протянула я, когда Аланна приколола брошь на место. – Очень похож.
– И я заметила. – Она отвернулась и вынула из шкатулки пару серег в форме колец, украшенных множеством бриллиантов. – Надеюсь, это немного тебя оживит. – Пламя свечей заставило камни заиграть, серьги будто вспыхнули огнем.
– Представляю, сколько они стоят. – Я надела серьги, наслаждаясь их тяжестью.
– Разумеется, они дорогие. Только самого лучшего… – Предложение мы закончили хором: – Достойна Избранная Эпоны.
Аланна протянула мне изящную диадему, украшенную янтарем, и я надела ее на лоб. Она сидела идеально, будто была создана для меня, словно я действительно была рождена для того, чтобы занять это место, и стала избранницей богини для оказания почестей, ну и, разумеется, исполнения обязанностей. Неудивительно, что я полюбила этот мир. Здесь мой муж, мои друзья; люди зависели от меня и верили мне; кстати, работа Любимицы Эпоны вознаграждается лучше, чем труд учительницы из Оклахомы, да что там, торговец бургерами получает больше учительницы государственной школы, представляю, как «обрадуется» Рианнон, когда это выяснит.
– Выглядишь прелестно. Бледная немного, но очень хорошенькая.
– Спасибо, мамочка. – Я скорчила смешную ро жицу.
В дверь два раза осторожно постучали.
– Входите! – крикнула я.
Малышка Нарин распахнула дверь и вбежала в зал, оживленно размахивая руками.
– Миледи! Воинов видели у Западного хребта.
– Что ж, надо их встретить.
– Не забудь плащ, Риа, – напомнила Аланна и помогла надеть плащ, подбитый горностаем (спешу отметить, что здесь нет защитников животных). Затем она сама закуталась почти в такой же плащ, и мы были готовы.