Богиня пустыни
Шрифт:
Она больше не решалась смотреть на Мадлен, ей хотелось провалиться на месте.
— Да, я слушаю.
— Через два дня я снова уезжаю, — говорил Тит Каскаден. — Я должен инспектировать один из моих рудников, он находится не слишком далеко отсюда, на юго-восток от Окагандии. Когда-нибудь — может, через десять, может, через двадцать лет — кто-нибудь другой возьмет на себя управление бизнесом, возможно, Валериан или мои зятья. Во всяком случае, я думаю, что пора показать девочкам, чем семья зарабатывает деньги.
Мадлен быстрыми шагами подошла к нему и остановилась прямо перед ним.
— Ты хочешь взять с собой обеих? — спросила
— Они достаточно взрослые.
— Им всего по девять лет.
Он кивнул.
— Обе часто просили разрешения сопровождать меня.
— Потому что они верят твоим нелепым историям о приключениях! — с гневом выкрикнула Мадлен. — Господи Боже мой, Тит, это же дети! Даже для тебя эти поездки небезопасны. Но для Саломы и Лукреции…
Он перебил ее.
— Мы возьмем с собой достаточное количество охраны. Кроме того, путь туда недальний. Верхом нам понадобится два дня туда и два назад. Дороги надежные, и девочки смогут ехать в карете. — По нему было видно, что он не потерпит никаких возражений.
— Тит, — умоляюще произнесла Мадлен с настойчивостью, — но это безумие!
Сендрин с каждой секундой становилось все более неприятно оставаться невольным свидетелем происходящего. Для господ было недопустимо спорить в присутствии слуг, и Сендрин должна была сразу же удалиться. Но в то время, пока Тит говорил, он давал понять ей взглядом, даже знаками, что она должна оставаться на месте. Внутренне она содрогалась, как под ударами кнута, но при этом прилагала огромные усилия, чтобы делать вид, будто происходящее ее мало трогает.
Впервые она и Мадлен придерживались единого мнения в отношении девочек. Ее шокировало, что Тит фактически хотел заставить сестер испытать большие трудности, к тому же в стране, которая постоянно находилась на грани гражданской войны.
— Фрейлейн Мук, — теперь обратился Тит непосредственно к ней, — я хотел бы просить вас, чтобы вы приняли участие в этой поездке. Занятия девочек должны продолжаться. Это путешествие будет интересным и для вас, я в этом уверен. Вы узнаете гораздо больше о стране и людях, чем это было возможно до сих пор. Если я не ошибаюсь в отношении вас, вы — любознательная молодая женщина, не так ли?
Мадлен резко развернулась и, не говоря ни слова, покинула холл. Сендрин не решилась посмотреть ей вслед, так как почти физически ощущала на себе требовательный взгляд Тита Каскадена.
Она попыталась успокоиться и хладнокровно сказала:
— С вашего разрешения я хотела бы высказать некоторые опасения.
— Опасения! А-а! — Он рассерженно замахал руками и наконец вздохнул. — Есть женщины, которые жалуются на то, что мы, мужчины, хотим принимать все решения, — но что еще нам остается, если женщины слишком нерешительны и сами не способны принимать решения? — Он покачал головой. — Нет-нет, больше никаких дискуссий. Салома и Лукреция едут со мной. А вы, фрейлейн Мук, будете нас сопровождать.
Как и запланировал Тит Каскаден, через два дня они отправились в путь. Крепкую дорожную карету, в которой сидели Сендрин и обе девочки, эскортировали двадцать вооруженных людей, все без исключения саны. Тит выдал им ружья и сабли. Сендрин нисколько не была поражена тем, что в доме хранилось такое количество оружия. В подобной местности это было не только не лишним, но совсем наоборот — даже рекомендовалось.
Мадлен при прощании едва смогла оторваться от девочек, она не менее десяти раз приказала Сендрин тщательно заботиться о близнецах. Сендрин заверяла ее, что в случае необходимости пожертвует ради детей своей жизнью, и говорила об этом вполне серьезно. Мадлен благодарила ее сердечной улыбкой, и на секунду Сендрин показалось, что она видит слезы в уголках глаз хозяйки.
Адриан тоже пришел, чтобы попрощаться с отцом, близнецами и Сендрин. В первый раз она видела его без своего гобоя. Сендрин показалось, что на его появление никто не рассчитывал, и меньше всего его мать. Все выглядели крайне удивленными, когда он вышел во двор. Он по очереди прижал к себе сестер, и Салома пролила при этом несколько слезинок. Затем он обнял своего отца, пожелал ему удачи и хорошей поездки. Он явно был рад тому, что Тит гордо похлопал его по плечу и попросил, чтобы он хорошо присматривал за домом.
Наконец процессия с каретой посередине тронулась в путь. Вооруженные люди ехали верхом, выстроившись в два ряда, за исключением тех, кто окружал экипаж. Тит на своем жеребце держался во главе отряда и беседовал с двумя чернокожими, очевидно его поверенными, сопровождавшими его в каждой поездке.
Удары копыт эхом отозвались под сводом ворот, и тонко чувствующая Лукреция заметила, что это звучит как прощальный привет. Салома на мгновение задумалась, затем согласилась с этим. Сендрин похвалила их и, усмехаясь, предсказала, что из них могли бы получиться настоящие поэтессы.
— Сестры Каскаден, — пошутила она, — неплохо звучит. По меньшей мере так же красиво, как и сестры Бронте.
Разумеется, девочкам это ни о чем не говорило, и Сендрин решила воспользоваться приятной возможностью как-то убить длительное время поездки. Она подробно пересказала девочкам содержание романов «Грозовой перевал»и «Джен Эйр», и нередко на глазах у детей выступали слезы сострадания.
Перед отъездом Сендрин в галерее до мелочей изучила карты и определила путь к руднику, который, как она полагала, был самым коротким. Теперь же она поняла, что Тит предпочел маршрут, пролегающий через Виндхук. Она уяснила для себя и причину: путь через северный склон Ауасберге был определенно затруднительным и не предназначался для колес кареты. Тит очень заботился о комфорте своих дочерей, настолько, что выбрал длинный объездной путь. Вместо примерно семидесяти километров, составляющих самое короткое расстояние между поместьем и рудником, они должны были проехать теперь в два раза больше. Поскольку дорога была песчаной, прогнозы Тита насчет двухдневного путешествия в одну сторону и двухдневного же в обратную были абсолютно реальны.
Они провели ночь на одинокой ферме, которая стояла посередине скудной песчаной долины. Сендрин предположила, что это была уже открытая пустыня, но Тит посмеялся, услышав эти разговоры, и высказал мнение, что, если она эту местность посчитала пустыней, то наверняка восприняла бы как кошмар знакомство с настоящими пустынями Юго-Запада. Когда она несколько оскорблено напомнила ему о том, что она все-таки уже пересекла Намиб, он только покачал головой и сказал, что существует огромная разница в восприятии пустыни из окна поезда и со спины верблюда. Она рассердилась на него за такую отеческую опеку, но вынуждена была признать, что он, пожалуй, был прав.