Богиня тьмы
Шрифт:
Его ладонь начала молниеносно стекленеть. Одно мгновение — и она полностью покрывается коркой льда. Еще одно — и король буквально из воздуха создает ледяные шарики, стремительно собирающиеся в короткий гарпун с острым наконечником.
— Взять их! — прогремел басистый голос.
Я успела лишь задержать дыхание и широко распахнуть глаза от душившего чувства, переполнявшего все мое существо и просившегося наружу, перед тем как человек, замахнувшись, запустил в меня гарпуном. Жгучий ветер обдал посиневшее от холода лицо, шипы впились глубже, и, рвано выдохнув, я оказалась
До ушей донеслись звуки битвы: клинки Лориэна и Далии скрестились со сталью рыцарей. Но этот немелодичный жуткий звон потонул в моем сознании, и я слышала только бешеное биение сердца в широкой мужской груди.
— Сейчас… — прохрипел Кай, чуть отстранившись от меня. Лицо его искривилось гримасой боли, а руки вцепились в шипастые цепи. — Сейчас я освобожу тебя…
В нос ударил металлический запах демонической крови — в этот раз не моей. В боку демона торчал ледяной гарпун, чуть ли не целиком вонзившийся под кожу. Тонкие струйки темно-зеленой крови стекали по его ноге и пальцам, впитывались в основание гарпуна. Кай попытался разломать цепь, как кандалы Калеба, но чужая магия, пропитавшая цепи, оказалась ему неподвластна.
— Кай, прекрати, — попросила едва слышно, но мужчина, рыкнув от клокочущей внутри злобы, не остановился. Шипы изрезали его ладони до крови, сбегающей густыми зелеными каплями по пальцам. — Хватит! — прокричала громко и злобно, дернувшись всем телом.
К большому удивлению Кай замер. Сжал кулаки и посмотрел на меня озадаченно, будто я ударила его или оглушила высоким голосом.
— Что ты делаешь? — спросил он, и я тотчас ощутила страх, сжавший его сердце. — Я не могу коснуться тебя, Ливия…
Его слова расплылись, увязли в жутко холодном тумане. Мои глаза неожиданно заволокла чернота, но я четко видела борющегося с силой моего слова Кая и окруженных рыцарями Лориэна и Далию. Под кожей заструились огненные нити, расплавляя обледеневший магический источник и цепи, сжимающие меня все сильнее. Почувствовав прилив сил, я зарычала, как хищник, попавший в западню, и одним резким движением разорвала ледяную сталь цепей. С этим действием все силы разом ушли, предоставив место жуткой слабости. Тихо выдохнув, пошатнулась и упала в крепкие объятия демона.
Провалиться в беспамятство мне не дал внезапно раздавшийся громкий звериный рык и последовавший за ним клекот хищных птиц. Белоснежный сокол Далии и крупный беркут, в котором я признала Ахту — орлицу отца Калеба, резко спикировав и выставив вперед когтистые лапы, налетели на рыцарей. Появление Ахты говорило о том, что ее хозяин поблизости. Анорион не заставил себя долго ждать; разрезав туман, он опустился на эшафот и, сложив за спиной большие черные крылья, сразу же бросился к сыну. Это заставило людей оцепенеть, что дало Далии и Лори небольшое преимущество. Они набросились на рыцарей, оттесняя их к краю помоста и сбивая с ног.
— Ливия, — позвал Кай и, крепче прижав мое ослабшее тело к себе, поставил меня на ноги.
Ни ответить, ни посмотреть на него я не успела. Сильный поток горячего воздуха внезапно ударил в лицо, заставив сузить глаза, но я все же увидела, как огромный
— Взбирайся на льва! Быстрее! — донесся до ушей крик Лориэна.
Действительность и мое сознание медленно ускользали от меня. Я слышала чьи-то крики, звон мечей и злобное рычание Румико, но вскоре все звуки смешались и заполнили ноющую от боли голову. Чернота все еще застилала глаза, наполняла собой сердце и внутренности, струилась жгучими нитями по венам. Меня утягивало в непроглядную тьму, но перед тем как сдаться и позволить ей забрать меня, я увидела, как лев и Анорион взмыли в небо, а Кай, расправив крылья и взяв меня на руки, чуть помедлил, но в итоге устремился следом за остальными.
Примечания:
^1 Эшафот — помост для совершения смертной казни или для приведения в исполнение публичных наказаний. Эшафоты были возвышенной сценой для лучшей видимости происходящего.
^2 Плаха — обрубок дерева, на котором отсекали голову казнимого.
Вязкая, тяжелая темнота давила, сжимала со всех сторон. Я не знала, где нахожусь, но здесь было так душно, что я начала задыхаться, и так темно, что рассмотреть даже собственные руки оказалось немыслимо. Вскоре повеяло холодом. Мороз нещадно деранул по коже, стиснул щеки ледяными ладонями, вызывая крупную дрожь. Тело бил озноб, и, обхватив себя руками за плечи, я задышала ртом, выдыхая горячий воздух, а вдыхая холодный, мерзко дерущий горло. Темноту рядом со мной всего на миг разрезал после выдоха сгусток пара.
Мной завладел страх остаться здесь навечно, скитаться во мраке как призрак, не имея возможности вырваться на свет. Будь у меня крылья, возможно, я смогла бы разрезать темноту?..
Терзаемая этой мыслью и еще одной — как не умереть от холода, я двинулась вперед. Внутри теплилась маленькая надежда, окруженная льдом, что, если постоянно двигаться в одном направлении, можно выйти из темноты.
Каждый шаг давался с большим трудом. Ноги тонули в черноте, и казалось, что я пробираюсь через топкое болото. Время тянулось медленно, но я и не знала, сколько минут прошло с того момента, как я очнулась. Глаза болели из-за кромешной тьмы, совершенно не привыкая к ней. Я шла с открытыми глазами, часто моргая из-за рези и скопившихся в уголках слез, но меня не отпускало ощущение, что мои глаза по-прежнему закрыты, а мрак, сковавший все внутренности, лишь злое наваждение.
Обессилив, я рухнула на колени, прямо во тьму, полностью слившись с ней. Сидела долго, очень долго, трясясь то ли от холода, то ли от страха. Несколько раз зажмуривалась, а после широко распахивала глаза в надежде, что вот сейчас, совсем скоро, я проснусь и свет озарит все вокруг, смахнет с меня панику, как росу с зеленых лепестков. Но ничего не менялось. И только одно слово, неожиданно раздавшееся в голове, заставило напрячься и забыть на несколько мгновений об ужасающей темноте:
— Вставай.