Боишься?

Машкова Наталья

– Ты ей шею сломаешь!

Промолчала. Сломает. И пусть. Быстрая смерть. Мгновенная...

Он понял это. Как и с ней. Поступил иначе. Схватил девочку за шиворот другой, свободной рукой, и попытался отододрать от себя. Получилось... Только судя по количеству крови, Перси отхватила кусок от чудовища. Он поражённый, судя по всему, приподнял девочку повыше, чтобы получше рассмотреть...

А она едва на всадила ему в глаз здоровенный шип. Не промахнулась. Просто реакция у человекоподобного была быстрее. Он вырвал шип из детской ручки и, кажется, с изумлением рассматривал. Перевёл взгляд

на девочку, что висела у него перед лицом. Глухо пророкотал:

– Убью!

Перси, белобрысая, с хвостиками на голове... Выплюнула кусок кожи... И пискляво прорычала:

– Ненавижу!

Чудовище... Расхохоталось... Хрипло и страшно. И позвало мальчика, затаившегося в зарослях:

– Выходи!

Наивный ребёнок, решивший, видно, что всё обошлось, послушно выбрался из куста. Лив прикрыла глаза. Дикарь отбросил, правда довольно аккуратно, от себя Перси. Вытащил мальчика... И мгновенно свернул ему шею. Отбросил тело ребёнка подальше, как что-то малозначительное...

Лив даже не заплакала. Перси снова кинулась на монстра. Тот был начеку, и схватил девочку ещё "на подлёте". Снова поднял повыше и пояснил, судя по всему:

– Быстрая смерть. Без боли.

Перси оскалилась снова, а он внушительно продолжил:

– С тобой будет то же самое, если не будешь слушаться!

Перси задёргалась в руках чудовища изо всех сил. Закричала:

– Не буду! Слушаться!.. Убивай!

Человекоподобный рассматривал беснующуюся у него в руках девочку, кажется, озадаченно. И решил зайти с другой стороны:

– Если не будешь слушать меня, я убью твою мать!

Перси закричала-зарычала так, что, судя по всему, сорвала голос:

– Ты всё равно убьёшь её!

Человекоподобный ответил:

– Нет. Она будет жить.

И, видимо устав от от воплей девчонки, закрыл ей рукой рот и нос. Ровно до того момента, пока девочка не потеряла сознание.

Посмотрел на Лив:

– Ты будешь жить.

Перехватил девочку удобнее:

– Ей не стоит видеть того, что там.

Лив встала с земли...

Глава 2.

Человекоподобный не вырубил её. Мало того, он нёс её так, чтобы она видела всё, что происходило на месте побоища...

Она понимала зачем. Устрашение. Он, этот дикарь, показал её и дочери будущее, если она не будет "слушаться". Понятно, что подразумевает это "слушаться"... Ему почему-то недостаточно было бы обыкновенного изнасилования. Ему нужно, чтобы она пришла и легла с ним сама. Ради ребёнка. Пока она будет "слушаться", Перси будет жить.

И, конечно, она пойдёт и ляжет с этим чудовищем. Не сможет поступить иначе. Пока будет возможность бороться за их с Томом дочь, она будет бороться. Она так много получила от судьбы. Теперь, наверное, пришло время отдавать...

Странные мысли для женщины будущего, скажете вы! А какие мысли могли быть у неё, когда вот оно перед глазами! Классическое побоище, из глубин истории человечества. С грабежом. Лив видела, что из мобильных домов экологического лагеря забирают всё, в первую очередь, книги, носители информации, оборудование, и тут же уносят за Барьер. В жуткий ядовито-зелёный лес.

Конечно, не грабёж был самым страшным в тех, старых войнах, а судьбы

побеждённых. "Они" забрали себе совсем немногих. В основном, девочек-подростков. Понятно, почему. Они не только красивы первой, ранней красотой, а и молоды, здоровы. Смогут много, если понадобится, рожать. И приучить их к "новой" жизни будет намного легче, чем взрослых, состоявшихся женщин.

Может быть, поэтому на дикаря странно посматривали сообщники. Взрослая женщина и ребёнок. Он выбрал себе странную добычу. Никто ни слова не проронил, хотя, как заметила Лив, некоторые из этих особей были довольно шумными и крикливыми. Понятно, почему молчали. Человекоподобный был одним из самых крупных и, наверное, сильных.

Из детей, наверное, осталась в живых одна Перси. Дети, женщины, мужчины,- все они лежали тут. На поляне. А вокруг них продолжалась та самая, дикая, во всех смыслах, жизнь... Одни из нападавших, грабили. Другие, ещё насиловали или убивали своих жертв. Тут же. Не стесняясь никого. Кто-то, как человекоподобный, тащил свою "добычу" к соплеменникам. Остальные обходили поляну и лес вокруг. Добивали и проверяли, мертвы ли жертвы.

– Зачищают территорию,- вспомнилось Лив откуда-то. Да. Им точно не нужны свидетели.

Нападавшие торопились. Это тоже понятно. Они сумели отключить Барьер так, что тревога не объявлена до сих пор. Даже если они обманули систему мониторинга, рано или поздно это заметят. Скорее, рано. В столкновении с "современными" людьми дикари, конечно, не выстоят. Их уничтожат мгновенно. А значит, они постараются скрыться в этом своём Лесу, как можно быстрее со всем награбленным и пленниками.

Казалось бы, смешно. Их ведь можно отыскать благодаря тем самым системам мониторинга в два счёта... Вот только жители заражённых территорий, похоже, понимают, что само их существование - тайна и играют на этом. Они считают, что, вероятно, Барьер и контроль за ним усилят. Людей, цивилизованных людей, к нему, быть может, перестанут подпускать близко, но на этом всё. Как можно наказать тех, чьё существование ты тщательно прячешь?..

– Вероятно, весь этот ужас спишут на что-нибудь техногенное,- тягостно вздохнула Лив.- Так можно списать и пропавших без вести, чьи тела не найдут. Взрыв, пожар, ещё что-то. А остальное на зверей. Тела приведут в порядок или захоронят сами. Скажут, что они радиоактивные, к примеру...

Размышления Лив прервали. Человекоподобный дошёл до своих соплеменников. Старик и несколько юношей караулили какой-то скарб и семерых совсем юных девочек. Лив затошнило. Совсем дети! Всего лет на шесть старше Перси!

Человекоподобный уронил её на землю. Дочь, однако, вложил ей в руки довольно бережно. Оглядел "своих" и произнёс угрожающе:

– Мои. Не сметь трогать!

Развернулся и пошёл по своим делам. Добивать женщин и детей, грабить или совещаться с такими же, как сам...

Перси была без сознания. Пусть так и будет! Пусть не увидит того, что творится вокруг!.. Лив посильнее прижала дочь к себе. Её присутствие давало силы жить. Просто дышать. И выносить саму мысль о том, что ещё будет. На пленниц никто не смотрел. Никого не связывали. Захватчики, видно, рассудили, что у них хватит ума понять: только тут они под защитой.