Бокал красного вина
Шрифт:
– Вас, Гаррет, тогда и в помине не было, не так ли?
– с улыбкой осведомился Дуглас.
– Да, сэр.
– Слуга склонил седую голову.
– Кстати, много ли осталось этого вина?
– На один бокал, сэр.
– Один бокал?!
– разом воскликнули братья и переглянулись.
– Значит...
– нерешительно начал Уильям, - я буду последним?
– Видимо, так, сэр, - согласился Гаррет и, прислушавшись к чему-то, добавил: - Собираются гости, сэр, вы позволите мне встретить их?
– Да, конечно.
– Уильям отпустил старого слугу и, взглянув в смеющиеся глаза его светлости Ричарда Тавонтайра, покачал головой.
– Один бокал...
* * *
Все было готово. Гости, проверив последние мелочи, принялись седлать коней. Голодные собаки с нетерпеливым повизгиванием путались под ногами.
Наконец - рожок. Ворота замка распахнулись, и вся кавалькада всадников, сопровождаемая радостным лаем, устремилась по мосту к синеющему вдали лесу. Прискакавший оттуда человек сообщил, что загонщики обнаружили огромного вепря.
Братья скакали впереди. Чуть поодаль следовали слуги, а следом и гости. Оглянувшись на Гаррета, Уильям с трудом подавил улыбку. Для своих лет дворецкий неплохо держался в седле, но из-за длинной пики со сверкавшим лезвием походил на состарившегося Санчо Панса, возомнившего себя Дон Кихотом. Точно такие пики были у всех слуг - на охоте Тавонтайров не принято пользоваться огнестрельным оружием.
Возле леса всадники остановились и спешились. Здесь их ожидал старший егерь. По его лицу было видно, что он взволнован.
– Сэр, - он обратился к старшему Тавонтайру.
– Прикажите пустить собак, зверь совсем близко.
– К чему такая спешка?
– воскликнул подошедший Дуглас.
– Этак мы мигом покончим с несчастной тварью и не почувствуем вкуса охоты. А ведь сегодня на редкость удачный день.
– Зверь очень сильный, - повернулся к нему егерь.
– Ждать нельзя, мои люди видели его совсем недалеко.
– Отлично, - прошептал Уильям и крикнул: - Гаррет, пускайте собак!
Специально натасканные псы знали, что от них требуется. Через несколько секунд их беспорядочный лай уже слышался далеко в лесу. Дуглас, с интересом наблюдавший за всем, что происходит, не сразу понял, что тихий шепот егеря обращен к нему.
– ...ради бога, сэр, уговорите вашего брата воспользоваться этим. Егерь осторожно коснулся пальцами своего ружья.
– Не годится ходить на вепря с копьями.
Дуглас взглянул на ружье, на пики в руках слуг и усмехнулся.
– Пустое. Вы ведь знаете, как мы обращаемся с этим оружием. Кроме того, Уильям ни за что не согласится.
– Да, да, - закивал головой егерь.
– Ваш брат отчаянный человек. Настоящий джентльмен, но, знаете, я...
К ним подошел доктор Баркет, и егерь умолк.
– Знаете, Дуглас, меня давно мучает один вопрос.
– Доктор взял младшего Тавонтайра под локоть, и они двинулись в лес за остальными охотниками.
– Скажите, как бы отнесся ваш брат к просьбе, которая, возможно, покажется не совсем скромной?
– К какой именно, доктор?
– осведомился Дуглас.
– Мне не дает покоя пресловутое красное вино.
– Доктор задумчиво потеребил отворот куртки.
– Я давно знаю вашу семью и с большим уважением отношусь к вашим традициям, но... Согласитесь, что как врач я не могу равнодушно относиться к различного рода снадобьям, прописанным вашему брату неизвестно кем.
– Я полностью разделяю ваше мнение, доктор, и бесконечно благодарен за заботу о нашей семье, но, если мне не изменяет память, однажды вы уже обращались с подобной просьбой.
– Да.
– Баркет взглянул на него и отвел глаза.
– Обращался. И просьба моя была удовлетворена. Ваш покойный отец распорядился выделить мне для анализа толику этого вина.
– Так в чем дело? Разве ваши опыты оказались неудачными?
– Не совсем так. Скорее вино оказалось неудачным.
– Что вы хотите этим сказать?
– Согласно легенде, этому вину уже несколько сот лет, не правда ли?
– Да.
– Несколько сот, - повторил доктор.
– Ваш дворецкий выделил мне необходимую часть вина, но оно оказалось не более чем десятилетней выдержки.
– Гаррет?
– удивленно переспросил Дуглас.
– Но зачем?
* * *
Собаки обнаружили вепря довольно быстро. Окружив его плотным кольцом, они, дрожа от нетерпения и ярости, оглашали лес безудержным лаем. Самые смелые кидались к зверю, но тут же в страхе отскакивали прочь и, злобно рыча, бешено сверкали глазами, налитыми кровью.
Люди с пиками в руках осторожно приблизились.
Вепрь был ужасен. Слова егеря даже в ничтожной степени не соответствовали той необузданной силе и мощи, что таилась в испуганном и готовом на все звере. Прислонившись к стволу дерева, вепрь изредка, короткими прыжками, отпугивал зарвавшихся собак. Белые клыки и маленькие злые глазки не предвещали ничего хорошего тому, кто осмелился бы подойти поближе.
Охотники, опустив пики, медленно смыкали кольцо. Ошалев от воя собак и надвигающихся на него страшных фигур, вепрь бросился вперед. Рывок был сильным и стремительным, но люди были к нему готовы. Острые лезвия стаей смертоносных птиц встретили обезумевшего зверя и, разом клюнув, пригвоздили его к земле. Взмах ножа - и из рассеченного горла хлынула темная кровь.
Уильям, спрятав нож в сапог, провел ладонью по лицу. Посмотрел - рука была мокрой от пота. Люди, обступив мертвого вепря, обсуждали подробности схватки. Кто-то похлопал Уильяма по плечу, и обернувшись, он увидел брата.
– Поздравляю, ты был великолепен.
– Спасибо.
– Уильям поднял свое копье.
– Сэр Ричард Тавонтайр был бы нами доволен, как думаешь?
– Думаю, он не сделал бы этого лучше.
– Уильям, это было просто здорово!
– Вы родились слишком поздно, Уильям. Во времена, когда еще не изобрели порох, вам бы цены не было!