Боксер-4: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович

— Ребят, давайте без меня, а, — протянул я. Что это, в самом деле, было такое — сами подписались под какую-то ерунду, а я теперь должен им помогать!

— Ну хорошо, — бесстрастно, но все же с обидой произнес Лева. — Ты тогда отдыхай, а мы, когда у тебя в следующий раз стрелка будет, тоже скажем, чтобы провели все без нас.

«Вот ведь шантажист», — промелькнуло у меня в голове. Я тяжело вздохнул и с неохотой поднялся с кровати. Во-первых, пацаны тогда действительно за меня впряглись, хотя были даже не в курсе, из-за чего произошел весь сыр-бор. Теперь, по справедливости, я оставался им как бы должен. А во-вторых, этих лихих искателей приключений лучше бы было проконтролировать. Мало ли какие

авантюры им по дороге ещё в голову прийти могут. Не ровен час, их подвиги всему «Динамо» ещё расхлебывать придется.

— Пошли уже, — поторапливал меня Сеня, пока я закрывал дверь номера.

Дверь номера будущего обладателя тухлых яиц была закрыта. В принципе, замок можно было и взломать, но сделать это тихо точно не получилось бы.

— Ну что, через окно? — вопросительно посмотрел на нас Сеня.

— А что ещё остаётся, — согласился Лева. — Придется с другой стороны обходить.

Эта затея уже больше походила на рискованный акробатический трюк — все-таки необходимая нам комната находилась на втором этаже, дело было ночью, особой освещенностью территория не отличалась, а само здание было слабо приспособлено для оттачивания навыков бытового альпинизма. Впрочем, недостаточная освещенность была нам скорее на руку: глаза-то в темноте осваиваются быстро, а вот лишние шансы быть замеченными нам точно ни к чему.

Найдя нужное нам окно с другой стороны здания, мы задумались. Ничего, похожего на пожарную лестницу, здесь не наблюдалось. Тащить из здания какую-либо мебель тоже был не вариант. Единственное, что нам оставалось сделать — подсадить друг друга. Действительно, как акробаты в цирке!

— Ну что, — оценил я ситуацию. — В окно, видимо, удобнее всего будет залезть мне. Вы оба выше меня ростом и покрепче, поэтому не факт, что я кого-то из вас удержу на плечах.

— Логично, — подумав, согласился Лева. — Ты более юркий, у тебя больше шансов. Запомни: его кровать стоит слева, вторая от окна, то есть ближе к двери.

Я кивнул. В итоге наша Вавилонская башня построилась так: ее основанием стал Сеня, а на его плечи встал Лева, который, в свою очередь, подсадил уже меня. Хорошо еще, что погода была пока еще теплой, и окна в здании были нараспашку. Поэтому мне удалось влезть в номер практически бесшумно, и вовсю сопящие и храпящие во сне пацаны ничего не заметили.

«Вот уж точно — фанат бокса!», — усмехнулся я, обнаружив боксерки жертвы прямо у его кровати. Впрочем, долго размышлять мне было некогда. Я аккуратно подложил в его боксерки тухлые яйца («Наконец-то исчезнет эта вонь!» — обрадовался я про себя) таким образом, чтобы внешне это было незаметно, зато при обувании яйца сразу бы лопнули, погрузив ноги в эту склизскую и вонючую субстанцию. Аккуратно вернув боксерки на их законное место, я уже было собрался так же тихо и незаметно выскользнуть обратно, как вдруг с улицы раздался Сенин истошный вопль:

— Таракан!!! Ааааа!!!

«Идиот, твою же мать!» — выругался я про себя. «С тобой точно только в разведку ходить!».

Естественно, от громкого крика пацаны моментально проснулись и первое, на что наткнулись их заспанные глаза, был мой силуэт.

— Э, а ты че здесь делаешь? — заорал один из них.

— Ты че творишь тут, сука?! — поддержал его второй.

Недолго думая, я выскочил в окно как получилось — теперь уже о какой-либо конспирации думать было бессмысленно. Но на этот раз наша импровизированная «башня» удержать меня не смогла: я-то спустился на землю без приключений, но следом за мной, торопясь побыстрее слинять с места происшествия, с Сениных плеч спрыгнул Лева. И этот прыжок получился у него крайне неудачным: он подвернул ногу и взвыл от боли, правда, тут же приглушил голос, чтобы не работать для нас же дополнительной сигнализацией.

Мы

припустили прочь от этого окна, но теперь нас тормозил прихрамывающий Лева! Бросить товарища одного в такой ситуации мы не могли, поэтому возвращение получилось не таким быстрым, как прибытие на место. Нас выручило то, что никакой погони за нами не было, как не было и засады возле нашего номера. Добравшись до своей комнаты и закрывшись в ней изнутри, мы, не сговариваясь, рассмеялись. Это был нервный смех облегчения, означавший, что все самое плохое и страшное уже позади.

— Ты чего заорал-то, дурик? — отсмеявшись, спросил я Сеню. — Запалил же всю контору!

— Да представляешь, ко мне под майку таракан заполз! — начал оправдываться Сеня. — Я стою и чувствую — кто-то меня под майкой щекочет. Осторожно заглянул — а там таракан, здоровый такой!

— Ты что, тараканов боишься? — усмехнулся Лева.

— Да при чем тут боишься, — возразил Сеня. — Я просто от неожиданности… знаешь, с одной стороны — щекотно, с другой — ты же ничего такого не ожидаешь, ну и… Это как проснуться среди ночи и в темноте на своего кота наступить — вроде и животное не страшное и свое, знакомое, и знаешь, что он где-то тут есть, а все равно в первые секунды пугаешься.

— А-а, понятно, — не сумел не подначить его я, — значит, ты в качестве домашних животных тараканов разводишь.

— Да ну тебя, — обиженно махнул рукой Сеня. — Я бы на тебя посмотрел, когда фактически во время засады тебя кто-нибудь неожиданно щекотать начал!

«Да уж», — подумал я про себя. «Щекотка щекоткой, а все же хорошо, что этим „армейцам“ хватило мозгов не устраивать глобальной разборки. Могли бы ведь выбежать, развести мордобой, поднять шум на весь корпус…»

В этом смысле наши конкуренты действительно повели себя достойно. Хотя сейчас, задним умом, я начал припоминать, что когда мы улепетывали за угол здания, то сзади раздавались вполне конкретные угрозы: вроде «ничего, завтра на ринге встретимся», «мы вас всех по очереди завтра похороним»… В том, что они меня узнали, не было никаких сомнений: накануне мы весь день шатались на глазах друг у друга, и если даже лично и не знакомились, то уж кто какой клуб представляет, затвердили намертво.

Ну да ничего, завтра будет завтра, к тому же, чем бы они там ни грозились, но на ринге они все равно будут вынуждены действовать в рамках принятых правил боя. Это вам не закрытая тренировка клуба: за любую самодеятельность тут же дисквалифицируют. Правда, тот из них, кому я подложил в боксерки тухлые яйца, был, по словам Григория Семеновича, чьим-то внуком, и в его пользу уже было как минимум одно несправедливое судейство… Но все-таки в тот раз все дело было именно в судействе, сам же герой дня просто выступал как мог. А если этот внучок начнет вместо положенного боя устраивать свой сольный бенефис — чьим бы протеже он ни был, все равно публичного скандала ему устроить не дадут. Старшему родственнику, небось, тоже не очень нужно, чтобы такой произвол увидели все зрители и потом склоняли его фамилию к месту и не к месту. Так что если эти «армейские» деятели что-нибудь завтра и учинят, то наверняка мы найдем способ их угомонить.

А вот угомонить Левины ощущения, полученные после падения с высоты Сениного роста, оказалось не так уж и легко.

— Ой-ой-ой, как же больно-то, — стонал он, сидя на кровати, причем было такое впечатление, что со временем его боль не утихает, а наоборот, только усиливается. — Ребята, включите кто-нибудь свет, я хоть посмотрю, что у меня там!

Свет был тотчас же включен, и при внимательном осмотре Лева пришел к неутешительному выводу, что его лодыжка оказалась вывихнутой. Стопа его отекла и посинела, что не оставляло ни малейшей надежды на наше вечное «как-нибудь само рассосется».