Болевой прием
Шрифт:
Не прошло и трех минут, как я была уже вовсе не официанткой, а вновь дамой из светской хроники. Йодисто-рыжий парик, супермодные очки, сдержанный, но опять же соответствующий моде макияж. Одеяние скромное, но при этом не без присущего полусвету эпатажа. Я устроилась напротив Глебовой, метрах в семи-восьми от семьи депутата-мецената. Незаметным движением поставила в ухо специальную «берушу» и, мило улыбнувшись, попросила тут же появившегося официанта подойти не раньше чем через пятнадцать минут. Глебова делала вид, что изучает меня и периодически отправляет эсэмэски. Я занялась тем же самым, но при
– Метрдотель уверен, что на нашу фамилию заказан именно этот дрянной стол, – произнесла дочь, она же супруга Семена Денисовича. – Наверху якобы все зарезервировано. Вот видишь, он даже стол заказать не может... Я все скажу ему сегодня. Сегодня и прямо здесь!
– Как знаешь, – нервно ответила мать, она же теща. – Семена я никогда не любила, но у него стабильный доход...
– Ну и... – вскинула было руки жена, но теща остановила ее резким жестом.
– Не перебивай меня, – продолжила теща. – Нужно проверить этого твоего Егора. Мы даже не знаем, где у него дача и по чьему проекту она построена. Егор вообще знает, что у тебя двое детей?
– Знает, – отмахнулась дочь, она же жена, она же мать двоих детей. – Но я хочу оставить их Семену, уже голова от них кругом.
– Рассуждаешь как кукушка, – беззлобно парирует теща.
– Кукушки не рассуждают, – звучит усмешливый ответ.
Однако дальше тема не продолжается, так как к их столу приближается молодая девушка и усаживает рядом с женщинами двух светловолосых девочек семи-восьми лет. Вот они, те самые, от кого «голова кругом» и кого собираются оставить Семену, чтобы не обременять некоего Егора.
– Мама, Юля водила нас в детский банк и мы со Светой там завели счета! – торжественно сообщила та из девочек, что выглядела постарше.
У меня бы «голова кругом шла» совсем в другую сторону, когда рядом две такие маленькие феи. Но моей голове выпала иная участь...
Сейчас думаю, что к сожалению.
Мать тут же вынула из сумочки купюру, протянула ее девушке-гувернантке:
– Юля, завтра приходите в семь.
Девочки тем временем углубились в изучение меню.
– Пельмени с рыбой тюрбо, – произнесла младшая, Света. – Класс!
– Откуда ты знаешь? – спросила старшая.
– Ты позавчера была на теннисе, а у меня танцы отменили, и мы с Юлей ходили сюда обедать.
Старшая хотела было что-то сказать в ответ, но в это время к столу подошел сам Семен Денисович.
– Пап, а правда, что ты купишь Яне отдельный замок с бассейном и японскими горками? – поинтересовалась Света.
– Не сегодня, – ответил Абрикосов.
– С днем рождения, Семен, – холодно обнимая его, произнесла супруга.
– Папа! – окликнула отца старшая Яна. – Скажи Светке, что теннис круче, чем спортивные танцы!
– Семен, а почему стол заказан здесь, а не наверху? – не дав ответить дочери, задала свой вопрос супруга. – Почему сразу не в «Макдоналдсе»?
– Да, Семен, – поддержала теща. – Не каждый день мы собираемся так вот все вместе.
– Угу, – кивнул Семен Денисович и тут же, подозвав официанта, заказал водки.
– Мы уже заказали шампанского, – заметила супруга.
– Папа, а Яна влюбилась в Александра
Интересно, в какого? Бывают, конечно, совпадения. Или Граф совмещает свои опыты с работой семейного психоаналитика четы Абрикосовых?!
– Папа, а Света – дура! – тут же вставила свое слово и Яна.
– Семен, почему ты молчишь? – спросила супруга.
– Если на всем экономить... – неопределенно развела пухлыми руками теща, продолжая тему «не каждый день собираемся вместе».
– Папа, мы хотим на каникулы в Хорватию, – сообщила в свою очередь Света.
Папа продолжал хранить молчание и буравил взором белоснежную скатерть.
– Семен, ты оглох?! – заметно повысила голос супруга.
В этот момент официант подал заказанную водку. Семен Денисович залпом выпил ее, оглядел домочадцев каким-то странным, совсем не родственным взглядом. Тоскливым и затравленным.
– Как же вы меня... – произнес он. – Уже вот здесь! – депутат хлопнул себя по заметно лысеющей макушке. – Вот! – он положил перед женой четыре билета. – Самолет в девять, у вас есть время неспешно добраться до аэропорта! Отдохнете не хуже, чем в Хорватии. Не возражать! – рявкнул он сразу и на открывшую было рот тещу, и на сидящую рядом с ней Светлану. – Чтобы в течение четырех дней духу вашего в квартире не было! Устал, видеть никого не хочу!
С этими словами Семен Денисович поднялся и, более ни слова не говоря, направился к выходу. При этом чуть задержался у нашего столика. Внимательно оглядел меня и Антонину. Других женщин в это утреннее время в зале не было. Неуверенно оглянулся в сторону своей семьи, потом незаметно для них кивнул мне. Переждав некоторое время, я вышла в просторный холл, который был эдакой комнатой отдыха. Здесь можно было покурить, заказать бармену чашку кофе (цена на которую несколько ниже, чем в основном зале), полистать журналы, посмотреть новости на мониторе, соединенном с Интернетом, полюбоваться на картины художников-абстракционистов, которыми были увешаны стены...
Перед приходом Семена Денисовича я слышала за окнами гул, похожий на шум вертолета... А ведь на крыше этой харчевни наверняка есть специальная площадка для подобных машин.
Решение возникло тут же.
Глава 11
– Вы Евгения Гладкова? – спросил Абрикосов, оглядевшись и убедившись, что, кроме скучающего бармена, мы в комнате отдыха одни.
– А вы господин Абрикосов, – произнесла в ответ я.
– Ну и чего вы хотите? – напустив на себя барственный вид, поинтересовался Семен Денисович.
Однако у Графа это получалось куда лучше. Абрикосов заметно нервничал, откровенно трусил. Хотя его можно понять, ведь я «умыла по полной» всю его гвардию. И ЧОП, и Графа, и верного Губанова.
– Для начала вы поможете мне освободить Павла Шорникова, – заявила я.
– Вы в своем уме? – дернул физиономией Абрикосов.
Неужели он думал, что я назначила ему встречу, чтобы поторговаться, взять большие откупные?! Впрочем, такие люди судят о других исключительно по себе.
– Это невозможно, – продолжил он. – Я не смогу этого сделать, давайте лучше обговорим, как нам обоим выйти из создавшейся ситуации с минимальными потерями.