Болезнь претендента

Незнанский Фридрих Евсеевич

Хоть и не часто читала Тамара в газетах про политику, однако тут без особых трудностей разобралась, что к чему.

Суть дела сводилась к тому, что в их Красносибирском крае готовились выборы в законодательное собрание. На места в региональном парламенте претендовали представители различных политических партий. И эти выборы были промежуточным шагом к не менее значимому событию – выборам губернатора края. Человек, занимающий этот пост, получает на своей территории почти неограниченную власть.

Считается, что губернаторов назначает президент страны. Но делает он это не с бухты-барахты: тут необходимо учесть много факторов. Одним из самых главных является отношение населения

к будущему правителю. Поэтому законодательное собрание рекомендует президенту двух-трех человек, которые вызовут у жителей региона наибольшее одобрение. А уж глава государства решит, кому из них взойти на престол. Поскольку при этом для избежания лишних конфликтов обязательно учитывается, какую поддержку имеет партия, в которую входит будущий губернатор, то между ними ведется борьба за наиболее многочисленное представительство, то есть за депутатские мандаты.

Окунувшись в дебри Интернета, Тамара узнала, что своих кандидатов на выборы в законодательное собрание выдвинули представители шести политических партий. Судя по количеству упоминаний в прессе, две партии лидировали, то есть имели наибольшее количество сторонников. Это – «Неделимая Россия» и «Союз справедливых сил». «Неделимая Россия» – это так называемая «партия власти», в нынешнем краевом собрании большинство депутатов являются ее членами.

Имелись еще три партии с курьезными аббревиатурами ПИФ, ПАФ и ПУФ. Последняя – Партия усиленного финансирования – была самой малочисленной из этой тройки. Чтобы в нее вступить, не требовалось иметь политических взглядов. Достаточно лишь одолеть имущественный ценз, стало быть, это партия олигархов. При основании партии все городские богачи чохом вступили туда, и с тех пор количество ее членов оставалось неизменным – новых богачей за последнее время в Красносибирске не появилось.

Партия интеллектуального фронта, ПИФ, была более популярна. (Кстати, ее членов очень раздражало, что их сокращение совпадает с паями инвестиционных фондов.) На знамени интеллектуалов гордо красовался девиз «Семь раз отмерь, один – отрежь». Очевидно, подобная сентенция служила для пифовцев синонимом здравого смысла. Их лидер Аркадий Гулагер обещал красносибирцам без обсуждения с ними не предпринимать никаких необдуманных шагов. И подчеркивал – не в том смысле, чтобы принимать их после обсуждения. Нет, обо всем советоваться с горожанами, изучать их мнения, вкусы, желания – вот турусы на колесах, на которых надеялись выехать пифовцы.

Более решительно были настроены члены ПАФ – Партии атлетического фонда. Они проповедовали здоровый образ жизни. «Мышечный корсет на смену пуленепробиваемой жилетке!» – такой лозунг выдал недавно их лидер Константин Пермский, который самым наглым образом ворвался в красносибирский истеблишмент, а теперь рвался в депутаты парламента. В газетах подтрунивали, что любого члена ПАФ легко узнать по монотонно-слоновьей поступи и фигуре – шествует эдакий треугольник: тонкая талия, широченный разворот плеч, наверху прикреплена махонькая, аккуратно подстриженная головка. И что-то в нем обязательно движется: либо челюсть, перекатывающая жвачку, либо в ладонях по кистевому эспандеру.

Кстати, кто-то из доброхотов надоумил Пермского зарегистрировать лозунг про мышечный корсет в агентстве по авторским правам, что Константин и сделал. Поскольку же этот слоган печатался где только возможно – на майках, чашках, ложках, брелоках, – на счет автора потекли бешеные деньги. Он даже подумывал перейти в более престижную Партию усиленного финансирования. Однако всех этих подробностей Тамара знать не могла.

Недавно в крае появилась и новая партия. Красносибирцы небольшого достатка, скромной физической силы

и более чем скромного ума объединились, образовав Партию умеренного нейтралитета. Она была настолько малочисленна, что Капустина долго сомневалась, нужно ли включать ее в общий список. Тем более что сидевший за соседним столом сотрудник, узнав про полученную Тамарой тему, тут же рассказал ей анекдот о том, как на выборах мэра один человек получил три голоса. «Безобразие! – закричала ему жена. – Признайся, ты завел себе подружку!»

Все же для очистки совести и эта партия была включена в анкету.

– Состав участников определен правильно, – одобрил составленные Тамарой характеристики партий Безлепкин. – Теперь приготовься выяснять расклад сил.

Глава 2 ЕСТЬ ТАКАЯ ПАРТИЯ

Среди ночи губернатор края Сокольский почувствовал себя плохо, и постоянно дежурившая возле подъезда «скорая помощь» отвезла его в больницу. Третий раз за последние два месяца. Врачи говорят, по весне подобные сердечные обострения случаются. Сейчас только начало марта. Это что же дальше-то будет?!

А ведь до недавнего времени Аристарх Васильевич знать не знал про врачей, даже кичился перед окружающими своим здоровьем. Ровесники жалуются то на одно, то на другое, только и слышишь у них про давление да про язву желудка, то и дело достают из кармана таблетки. В его родне тоже вроде бы все хлипкие. Он же прямо Илья Муромец какой-то вымахал. И очки-то ему понадобились гораздо позже, чем остальным ровесникам, и зубы-то сохранились лучше, чем у других. По виду заметно – богатырь, физически сильный человек, кочергу узлом завяжет.

Таковым и был совсем недавно. И вдруг первая мелкая хвороба прилепилась, за ней вторая, третья. Сначала он не обращал на болячки внимания, а уж когда количество перешло в качество, отправился к врачам. Те за головы схватились: где же вы раньше были, Аристарх Васильевич?! Куда только раньше глядели, совсем запущенный у вас организм.

И пошло-поехало: анализы, процедуры, лекарства. Про кочергу Сокольский уже сам смеялся сквозь слезы: «Я и сейчас ее узлом завяжу. Только развязать не смогу». Болело то в одном месте, то в другом. Когда же схватывало сердце, как сегодня ночью, уже ни о какой работе не думаешь – лишь бы выкарабкаться, пожить еще ой как хочется. В такие моменты сразу накатываются мысли о бренности всего земного, о тех пустяках, из-за которых треплешь себе нервы: доходах, квартирах, бесконечных препирательствах с московскими бонзами. Отдашь концы, и ничего этого для тебя не будет. Так, может, лучше жить потише, поспокойнее. Удалиться на дачку, сидеть по утрам на берегу с удочкой, потом со смаком завтракать – гренки с джемом, апельсиновый сок, затем улечься на диван, обложившись газетами и книгами. Правда, возрасту него не пенсионный, шестидесяти еще нет, три года осталось до юбилея, но по инвалидности можно уйти. Хватит, напахался…

Вот с такими мыслями прибыл Сокольский в больницу для руководящего состава края. Врачи, как водится, вокруг него посуетились, сделали все в лучшем виде. Утром проснулся Аристарх Васильевич как огурчик, от вчерашних крамольных мыслей про дачное уединение и следа не осталось. Уже, несмотря на энергичные протесты жены, вызван помощник, Леонард Глазурин, ему даются указания: позвонить тому-то, написать туда-то. Пусть приедут ко мне Базилевский и Корсарин. Молодой помощник тоже пытался охладить его пыл, мол, не стоило бы сегодня приглашать посетителей, Аристарх Васильевич. После такого приступа необходим покой, повремените денек-другой. Ладно, ладно, Леонард, ненадолго, пусть приедут на часок, к трем, с эскулапами я договорюсь.