Болгария
Шрифт:
– Слава! Слава! Слава! – громовым гласом раскатилось по окрестностям троекратное эхо, и содрогнулась земля болгарская от того крика тысяч могучих глоток, взлетели испуганные стаи гнездившихся в ближайших лиманах и заливчиках птиц.
Потом каждый подходил и сыпал в яму землю из шелома. Воины шли сотня за сотней, тысяча за тысячью, и когда последний воин опустошил свой шелом, то вырос на том месте свежий курган. Прошла дружина строем скорбным мимо преданных земле братьев своих боевых и в последний раз воздала им честь, обнажив мечи.
–
Свенельд ходил туда и сюда по старой башне некогда грозной, а ныне наполовину разрушенной крепости. Ни дозоры, посланные вниз по течению реки, ни те, что посланы вверх, пока никого не обнаружили. Но чутьё старого воина подсказывало, что болгарское войско уже близко. Встречаться с ним одной только коннице ой как не с руки. От Святослава с Притыкой никаких вестей. Нужно было крепко подумать, как действовать при появлении болгарского войска.
О появлении болгар дозоры с правого берега сообщили к вечеру следующего дня.
– Стан раскинули в полугоне от Дуная, – докладывал начальник дозорной сотни, – мыслю, поутру могут подойти к самому берегу.
– Может, нам затаиться, не выдавая своего присутствия? – предложил Зворыка.
– Напротив, нужно сделать вид, что нас много, – возразил Свенельд. – Сделаем так…
Дунай блеснул в утренних лучах солнца, будто обнажённый клинок. Берега были ещё окутаны лёгким туманом, запутавшимся в зарослях тростника, терновника и кряжистых дубах, росших на взгорках, когда на противоположной стороне призрачными тенями явились болгарские дозорные.
Свенельд со всей свитой стоял на одном из взгорков, а его конница сзади делала манёвры, то разъезжаясь, то вновь сходясь. Сотни борзо проскакивали перед стоящими на возвышенности начальниками, потом скрывались за прибрежными кустами, заходили далеко в тыл и вновь появлялись с той же стороны, как новоприбывшие полки.
На одном из дубов на противоположном берегу сидел болгарский дозорный и считал русские сотни и тысячи. Но даже приблизительно счесть ему не удавалось. Окончательно сбившись, он слез с дерева и сказал, разведя руками, стоявшим внизу:
– Братья, не счесть той силы киевской, много их! Может, все десять тем!
Тут же об этом было доложено молодому князю Елизару, под чьей рукой находилось болгарское воинство.
– А сколько пеших ратей у киевского князя? – сурово вопросил дозорных болгарский князь.
– Мои люди пеших воинов не видели, только конных, – ответствовал дозорный сотник.
– Мне надо точно знать, сколько у противника конницы, сколько пеших ратей, я не хочу, чтобы во время сечи неизвестно откуда взявшиеся вражеские воины ударили мне в спину! – грозно молвил Елизар, метнув тяжкий взгляд на дозорного сотника. – Вижу, от дозорных толку мало, позовите ко мне начальника изведывателей!
На другой день Свенельд продолжил морочить голову затаившимся в прибрежных кустах болгарским изведывателям, а сам всё более проникался тревогой: ни Святослава с пешими ратями, ни Боскида с угорскими конными тьмами до сего времени нет. «Ежели болгары с койсогами и хазарами выведают, сколько войска на самом деле, то… попадёшь ты, старый воевода, как кур в ощип», – рёк себе Свен.
Тут-то и подскакал к Свенельду на разгорячённом коне сторожевой сотник.
– Воевода, идут, уже близко! – радостно сообщил он.
– Кто, толком реки! – сердито одёрнул его Свенельд.
– Угры во главе с воеводой Боскидом! – ответил сотник, круто осаживая взмыленного скакуна.
– Добре, передай Боскиду, пусть они вслед за древлянской конницей пристраиваются.
– Как это «ещё и угры появились», а вчера их что же, не было? – сердито возразил болгарский военачальник. – Мне ведь сказывали, что войско русов немногочисленно… Откуда взялись мадьяры? Почему о том, что они на стороне русов, я узнаю только сейчас? Наврали, греческие псы? Ну-ка, позови-ка мне того стратигоса!
Византиец, подойдя к болгарину и выслушав укор, приложил руку к груди.
– Я точно знаю, князь, что у Сффентослафа не может быть десяти тем войска, даже вместе с уграми! Из Киева вышли всего две тьмы. Источник верный, от отца Марка, который в Киеве состоит при христианских жёнах, посланных к Ольге. Тут может быть какая-то хитрость, не иначе! Нужно собрать все имеющиеся силы и готовиться к решительному сражению. Если Сффентослаф готовит какую-то ловушку, следует опередить его и скорее начать битву! – решительно заключил стратигос.
– Начинать битву, не зная точно сил противника? – воззрился сердито на грека Елизар. – Как раз тут-то и можно легко угодить в западню! – воскликнул он и обернулся к начальнику изведывателей: – Твои люди до сих пор не вернулись? Это черепахи, а не изведыватели! Чтобы к вечеру я точно знал, сколько войск у Русского Барса и где они находятся.
– Князь, позволь сообщить тебе об этом к утру, – взмолился старший изведыватель, – днём близко не подойти, у русов многочисленные дозоры, а ночью мы всё выведаем…
– К полуночи! – оборвал изведывателя молодой князь, в глазах его снова заплясали молнии гнева.
Лодьи Святослава и Притыки причалили к левому берегу Дуная ниже переправы после полуночи. Свенельд, Зворыка и Боскид были уже тут. Дозоры, заранее посланные навстречу лодьям, упредили воеводу об их приближении, и темники поспешили к условленному месту. Князь обнял своих верных военачальников.
– А что, друзья-темники, не было ли в пути у конницы встреч нежеланных, не досаждали ли кочевники? – спросил он.