Болотник. Книга 2
Шрифт:
Брачная ночь прошла, как и положено у приличных людей, строго по традиции. Ну чего всем объяснять, и так всё понятно: распутали прическу невесты, поели, чем бог послал, посчитали подарки и деньги, переспали и спать.
Второй день гулять уже можно было и нам, и я оторвался с тестем по полной, сбросил нервное напряжение, которое давило мне на плечи с момента возвращения из последнего выезда. Не знаю, откуда, но у тестя оказался и запасной берет, и тельняшка, и мы уже поздним вечером, в два пьяных голоса, со слезами на глазах орали «Синеву» и «Одуванчики», гуляя по улицам Романовки, обнявшись. Насколько я помню, последняя песня была написана гораздо позже, но тесть слова выучил быстро, плача
Нас никто не беспокоил: ни участковый, ни местные гопники. Нас вообще все стороной обходили – интересная репутация у тестюшки. Я смутно помню, как всё было, но вроде бы мы этих самых гопников и искали, обходя по наводке тестя все места их возможного обитания. То ли так судьба сложилась, то ли инстинкт самосохранения у них развит был необыкновенно, но, слава богу, мы никого не нашли. И, как поётся в песне, не дословно конечно: «Ой, смотри, что-то падает – это, сынок, десантники», так и тесть: по традиции опал, как озимые, где-то посередине посёлка. Я пёр его до дома на руках – десантники своих не бросают! Но, оказывается, шёл не в ту сторону, о чем мне и подсказал неизвестно как появившийся после выбытия из строя тестя местный участковый, впрочем, не подходя близко. Дальше я уже не помню, но со слов Алёны, я пришёл с тестем через плечо домой и выглядел относительно свежим, сгрузив родственника на кровать, я поцеловал жену, и как был, в одежде, улёгся спать.
Утро было недобрым: голова раскалывалась, а за стенкой нашей спальни бензопила «Тёща» приступила к обработке тестя. Алёнка же меня не осуждала, смотрела жалостливо, жалела, а таблетка аспирина, стакан воды и кружка с горячим бульоном стояли наготове, ожидая, когда я проснусь.
– Прости, Солнышко, чего-то мы вчера дали лишку с Алексеем Григорьевичем, я тебе обещаю, такого больше не повторится. Не знаю, что на меня нашло, но я так себя обычно не веду, – оправдывался я.
– Да ты тут при чём? Это же тебя папка напоил и гулять потащил, он вообще редко пьет, но, когда выпьет, ему никто поперек слова сказать не может. Сильно тебе плохо? Бедненький!
– Терпимо, надо тестя спасать, ему сейчас и так плохо, а там ещё твоя мама на своей «пиле» вторую передачу включила.
Я выпил всё залпом: и таблетку с водой, и тёплый бульон, сделав над собой усилие, встал и отправился на выручку своему собутыльнику. Тёща при виде меня успокаиваться даже не подумала, а только ещё больше повысила обороты, переходя уже почти на визг.
– Сам спился, дурак старый, так и Кирилла споить решил! Ты хочешь, чтобы Алёнка, как и я, всю жизнь с алкашом мучилась?! Совести у тебя нет, и так уже люди от тебя шарахаются! А ты чего на меня смотришь?! Еще один в армии долбанутый на нашу голову свалился! Вас там что, специально таких отбирают? Ты только посмотри на него, даже не стыдно ему ни капли! – переключилась на меня тёща, давая тестю время прийти в себя. В отличие от меня ему даже стакан воды никто не принёс, и выглядел Григорьевич… краше в гроб кладут.
– Мать! Отстань от парня, это я всё замутил, на меня и ори! – храбро, собрав последние силы, попытался вступиться за меня тесть. – Он вообще ни при делах, отговаривал меня, да я не послушал.
– А ты никого не слушаешь! И чего это ты его защищаешь? У него что, своей головы на плечах нет? Чего-люди-то теперь про нас говорить станут?!
– Мама, вы не правы, вчера всё было более, чем пристойно. Никого не трогали, не грубили, не хамили, погуляли немного по посёлку и домой! – Во время нашей перепалки Алёнка тайком сунула в руку отца кружку с компотом и пару знакомых мне таблеток.
Через пятнадцать минут разговора на повышенных тонах тёща сдалась. Мы с тестем стояли горой друг за друга, но, учитывая наше плачевное состояние, едва справились со вздорной бабой, задавив ее только количеством отмазок, заверений в нашей невиновности и подхалимскими комплементами. Потом был семейный завтрак и сборы домой – пора и честь знать.
В Каменногорск мы ехали уже не на красивой «Волге», а на грузовике, в кузове которого грудой лежали наши подарки и загруженные тёщей домашние заготовки.
Вообще, конечно, по традиции нам бы в свадебное путешествие махнуть, но не в этот раз. Так уж получилось, что Алёне надо готовиться к вступительным экзаменам в институт, которые начинались через неделю, а мне срочно заняться подготовкой к сезону, и так толком ничего сделать не успел. Ну и, конечно, покоя мне не давал портал, и сожжённый вертолёт с ГРУшниками. С этим тоже нужно было разобраться и откладывать нельзя, меня, как преступника на место преступление, тянуло на болото.
Где взять листовой алюминий, да ещё и подходящих размеров? Вариант у меня был. Сейчас из алюминия производят бочки для молока, и для ремонта этих бочек совхозы, занимающиеся переработкой и заготовкой молочной продукции, в качестве ремкомплектов на своих складах в основном имеют несколько листов алюминия марки АД0М в рулоне, толщина один миллиметр, размером полтора на три метра. Вес такого рулона четырнадцать килограмм. В день отъезда я переговорил с тестем на тему приобретения нескольких рулонов, и он обещал мне помочь. Пока же мне надо было подготовить раму.
Алюминиевых дуг нужной мне длины у меня не было, зато было до фига самого алюминия: армейские кружки, ложки, кастрюли, провода и куча разного другого, не нужного мне хлама, который, в том числе, мне достался и от Артура, когда я собирал металлолом. Я решил изготовить нужные мне детали методом отлива. Плавка алюминия не так сложна, как кажется, всё необходимое у меня есть, самое главное нужно озаботиться литейными формами, а в этом я не специалист. Проблема решилась быстро: я поймал бригадира литейщиков из депо и за небольшую плату договорился на изготовление форм и отливку деталей. У мужиков и опыта дай боже, и оборудование необходимое есть, справятся они гораздо лучше меня, хотя и в своих силах я уверен. От меня требовалось только предоставить спецам материал и макет деталей, ну и про обещанный магарыч не забывать. Ну а проконтролирует их Иваныч, который, конечно, был не очень доволен моей новой задумкой.
– Ты, Кирюха, вообще долбанутый! Прошлый раз тебя бог уберёг, так ты снова за старое, – ворчал на меня старый токарь. – Правильно говорят, горбатого только могила исправит.
– Не ворчи, дружище, там случайно всё получилось, я сам виноват, а эта лодочка понадежнее будет, вот увидишь. Ты, главное, литейщиков проконтролируй, и чтобы не затягивали, мне снова надо на участок: осень не за горами, а у меня там и конь не валялся.
– Поезжай посуху, вон, на вездеходе.
– И сколько я дней потеряю на дорогу? А поездка-то не одна намечается. Если с этой лодкой не успею, считай, просрал сезон! – сказать истинную причину ускоренной постройки нового проекта я Иванычу не мог.
– Ладно, прослежу. Возьму грех на душу. Вот оставишь молодую жену вдовой, чего она одна делать будет?
– Не нагнетай, старый, прорвёмся, я теперь технику безопасности соблюдать буду.
– Ага, у тебя как в том анекдоте: «я технику безопасности на токарном станке знаю, как свои три пальца».
– Ха-ха, смешно. А хочешь, я тебе анекдот расскажу про Брежнева и токаря?
– Ну, давай! – опасливо оглянувшись по сторонам, проявил интерес Иваныч.
– Слушай. «Брежнев приезжает на завод, идёт по цеху, подходит к токарному станку и спрашивает у токаря: