Болотник
Шрифт:
— Ладно. Пока решим с арматурой. Потом про Гудкова расскажешь.
С сержантом мы договорилась быстро. Обошлось мне всё это удовольствие в 80 рублей. Водкой тут не откупишься, хотя её тоже пришлось отдать. Помимо арматуры, сержант обещал дать вязальной проволоки и старую, списанную бетономешалку, без двигателя. Привезти и выгрузить обещал сам, завтра ночью.
Бегло осмотрев свалку, я понял, как мне повезло. Знакомые по старой жизни и службе кунги я узнал сразу. Несколько ПАРМов нашли свою последнюю стоянку в карьере. Вид не внушает оптимизма, но некоторые экземпляры погорели хоть и сильно, но не полностью. Я заглянул в меньше всех пострадавший экземпляр, это была ремонтно-механическая мастерская МРМ — М1. Верстаки и стеллажи почти всё на месте. Токарно-винторезный и сверлильный станки опрокинуты и лежат на полу, но с виду вроде целые. До генератора не добраться. Борт прижат к другой машине, и не ясно в каком он состоянии и есть ли он вообще, тиски тоже на месте, электрозаточного станка не видно, кое-что
— Слушай Артур. Короче покопайтесь тут на досуге, я куплю, любое оборудование с ПАРМов. Особенно интересны станки, электромоторы, сварочник и бензогенераторы. Так же возьму любой электроинструмент, что найдете. Даже если сломанное. Только что бы не сгоревшее. Запчасти возьму. Камеры, покрышки, стартеры, электрогенераторы, моторчики дворников, карбюраторы. Пару рам и мосты от шишиги, диски от нее же. Вообще от шишиги всё что найдете целое, тащите. Договоримся, не обижу.
— Зачем тебе? — удивился Савельич, когда мы выехали с полигона.
— Легализуем, часть добра с амбара. Притащу металлолом. Покрышки обгоревшие. Оно вроде бы и не разрешено, армейское добро списанное покупать, но и не запрещено. В том то и прикол, что списанное! То есть не государственное уже. Ничьё. А у нас по закону — что не запрещено, то разрешено. Перед Андрюхой точно легализуемся. Он хоть и друг, но проболтаться не со зла может. А так скажет — со свалки притащил, да и починил Кирюха, руки у него просто золотые. Слабенькая конечно легенда, но другой пока нет. Будем думать ещё.
С Гудковым, с которым меня свел Савельич на следующий день, мы торговались долго и упорно. Ругались, орали друг на друга, чуть за грудки не хватались. Жадный, но умный. В итоге договорились. Весь строительный материал, кроме леса на кровлю, и арматуры мне обойдется в 2300 рублей. Возводить стены и заливать фундамент будут тоже люди Гудкова. Еще 3000. Организовал майор, из вышедших на дембель солдат, свою собственную шабашку, ну и солдатики с батальона там тоже трудились. Ну вот захотелось им в своей законной увольнительной друзьям на стройке помочь, их право. Первый мой знакомый теневой предприниматель. Договор заключу официально, на текущий ремонт дома, с «Межколхозстроем», руководителем местного филиала которого трудился друг Гудкова и в котором числились строителями бывшие дембеля. Еще минус 150 рублей.
Следующей ночью, как и договаривались, Артур привез арматуру. Машина была явно гражданская, да и грузчики вместе с Артуром были одеты в спецовки. Их принадлежность к военным можно было установить, только по немодным сейчас, одинаковым коротким стрижкам и общей молодости коллектива. Помимо арматур, проволоки и бетономешалки, в машине были, сварочно-зарядная установка УДЗ-103У2, два станка из того самого ПАРМА, что я осматривал и три мешка с инструментом и оснасткой. Я заглянул в один из мешков. Внутри лежала часть оснастки токарного станка ИТ-1М, видимо всё, что нашли в разбитом кунге. В других мешках лежали какие-то инструменты, тески и что-то ещё, толком не рассмотрел. Станки и сварочник тоже были не целые. Кожух сварочник был сильно помят, с обгоревшей местами краской, без колёс, станины станков треснутые, кожухи помяты, некоторых деталей не хватает, видимо были повреждены при ударе, когда станки опрокинуло на пол кунга или при погрузке. Токарный станок был частично разобран. Выгружать его намучались. Всё же вес больше тонны. Я не представляю, как они его с кунга и карьера доставали. Просто скинуть его на землю, как предлагал Артур, я не разрешил. Пока мужики разгружали арматуру, я быстро, на коленке, ваял треногу из трех бревен и ручной лебедки прямо внутри амбара. Ворота мы с Савельичем смогли открыть еще пару дней назад, и сейчас все стеллажи внутри были закрыты от посторонних глаз брезентом и мешковиной. Станок сгрузили на положенные под него бревна, и совместными усилиями откатили, в заранее приготовленное место. Рассчитавшись с Артуром, измученный, но довольный я стал готовится к работе. На сон времени уже не оставалось. Светало, а просто так сейчас с работы не отпросишься. Больничный что ли взять? Времени катастрофически на всё не хватало.
За пару дней я починил бетономешалку. Установил на нее двигатель от токарного станка. Отбил из барабана застывший бетон, поправил и заварил сломанную и погнутую раму. На скорую руку пойдет. Обычно я доделываю все свои поделки почти до совершенства, но сейчас мне надо срочно. Сварочный аппарат оказался вполне рабочим, только к нему не было оснастки. Ни проводов с держателем, ни маски у меня не было. Поиск нужных деталей в амбаре результатов не дал. Пришлось купить у сварщиков в депо.
Сварив примитивный ручной станок для гибка арматуры, я приступил к работе. Пока нет рабочего электроинструмента, резать арматуру придется ручной ножовкой или пережигать на сварочном аппарате. Вязать арматуру мне не впервой. При строительстве своего дома в той жизни, на службе в армии и на летних подработках на стройке в институте я связал, наверное, несколько километров армопояса. Работа заняла три дня после работы, и один полный, выходной день. В понедельник должны были выйти на работу шабашники и залить фундамент, и можно будет передохнуть. Набирать прочность бетон будет не меньше месяца. Останется только правильно за ним ухаживать. Будет время отдохнуть,
Глава 8
Лето закончилось. Очень тяжелое и не простое лето. Дом стоял под крышей и, хотя еще оставалось много работы связанной с отделкой, можно сказать что свой трудовой подвиг я совершил. Далось мне это очень непросто. Середина мая и начало июня были самыми беззаботными днями в моей новой жизни. Залив бетон и частично рассчитавшись с шабашниками, я занимался всякой мелочью и просто отдыхал. Съездили с парнями пару раз на рыбалку. Привел в порядок участок и двор, перед гаражом и амбаром. Подготовился к продолжению стройки. Выделенный в депо строительный лес, я распилил на местной лесопилке на доски и балки и разделил. Горбыль пошёл на строительные нужды, леса, времянку для рабочих и тому подобное, всё остальное продолжало сушится под специально возведённым навесом и ждало своё время. С бригадиром шабашников мы сработались не сразу. Наглый молодой азербайджанец поначалу саботировал мои распоряжения и откровенно игнорировал мои пожелания. В итоге пришлось бить наглую бригадирскую морду и снимать первый ряд блоков цоколя. После этого стройка вошла в колею. Утром бригада получала от меня ЦУ, а вечером проводилась планерка и отчет о проделанной работе, всё серьезно, у нас ту, это не у вас там. Пока шабашники трудились, я перешивал амбар и ремонтировал ворота с крышей. Помогал мне только Савельич. Сделали быстро. Покрасил весь амбар зеленой краской. Её у нас в амбаре до хрена просто. На удивление его присутствие очень дисциплинировало работяг. Помнят, наверное, как он их еще салагами гонял. Бригада то увеличивалась, то уменьшалась, сменная половина была из действующих срочников стройбата. Гудков выполнял свои обещания. С ним мы кстати хорошо сторговались. За работу я не заплатил ни копейки. Договорились на бартер, оплату он взял строительным дефицитом, что в избытке хватало в амбаре. Как водится, торговались мы за каждый гвоздь и шуруп. Любит он это дело. Если не посадят, и доживет до 90-х годов, далеко пойдет. И нам с Савельичем хорошо, часть амбара разгрузили и Гудкову. Теперь мы с ним плотно сотрудничаем, нужен ему иногда толковый токарь, и самое главное то, что в амбаре лежит. Савельич, кстати, брать половину за реализованный товар отказался, хотя я и предлагал ему деньги. Мы вообще за это лето с ним сильно сдружились.
— Всё. Хорош. И так чуть в тюрьму не сел и убийцей не стал. Димка вон, из-за этого всего, чего с собой сделал. Ты дом купил, это всё твоё. Я помогу, чем могу, но деньги не предлагай. У меня и на себя, и на детей до конца жизни хватит. Почти 30 лет по краю ходил. Надоело боятся — заявил мне тогда Савельич, и с тех пор мы этот разговор больше не поднимали.
В середине лета я чуть снова не загремел в больницу. Хронический недосып и усталость сказались. Проигнорировал защиту. Сталь, из которой был изготовлена заготовка, была «вязкой», стружка в процессе обработки образовывалась ленточная и скапливалась под станком, приспособления дробления или завивания стружки предусмотрены не были. Защитный кожух зажимного патрона, после чистки станка, я на место поленился ставить. Когда завершил обработку детали, с помощью специального металлического крюка, оторвал и отбросил стружку от детали в сторону зажимного патрона, в результате чего стружка, в отсутствие защитного кожуха, зацепилась за вращающийся патрон, произошла намотка верхней части сливной стружки на патрон, от этого нижняя часть стружки, находящаяся на полу, пришла в движение. В скопление стружки попала моя левая нога, что привело к травмированию (порезам) икроножной мышцы. Выпутывали меня из металлической западни всем цехом. Хорошо сухожилия не порвал и артерию никакую не задел. От госпитализации я отказался. В травм пункте наложили швы, и я три недели провел на больничном. Первые два дня, хромая по участку и скрепя зубами от боли, я докапываясь к строителям из-за каждой мелочи, потом взял себя в руки и отстал от пацанов, они и так старались, а мне было чем заняться. Хоть время провел с пользой, руки то целы. Иваныч навещая меня на больничном ругал меня и наставлял на путь истинный.
— Смотрю я на тебя Кириха, вроде мужик ты серьёзный, основательный, а башка дырявая. Отдыхать надо нормально. Как говорит наш ТБшник, соблюдать режим труда и отдыха — подняв в верх указательный палец, процитировал нашего инженера по ТБ Иваныч — в нашем деле все инструкции кровью написаны, как у саперов.
— Несоблюдающие технику безопасности влекут собой гибель человеческих жертв — процитировал я своего армейского старшину, который отвечал за ТБ в бытность моей службы в ПАРМе.
— Всё бы тебе ржать! А если бы не за ногу стружка зацепилась? Хлестнула бы в верх и за шею? Или того хуже, за яйца?
— Не, лучше за шею Иваныч, за яйца я не согласный — хохотнул я.
— Никто не согласный, а бывает. Вот давеча …. — начал Иваныч, но я его перебил. Обзор несчастных случаев при работе на станке был его любимой темой. Да что говорить, опасная работенка. Только в нашем цехе у трех токарей не хватало пальцев на руках.
— Завязывай старый. Осознал. Каюсь. Больше не повторится.
— Ну смотри. Еще раз, и я тебе сам чего ни будь отрежу — мы посмеялись и на этом обсуждение моих умственных способностей закончили.