Большая играБритания и США против России
Шрифт:
И вот такой человек направился в Стамбул с дипломатической миссией. А практически параллельно шли тайные переговоры Петербурга и Лондона относительно раздела Турции. Николай I предложил англичанам Египет и Крит, но они в конце концов отвергли инициативы русского царя. Это означало, что в случае обострения конфликта с Турцией и Францией лояльности Англии никто не гарантирует. Более того, английский посол Стретфорд де Редклиф прибыл в Стамбул, чтобы противодействовать Меншикову. В Петербурге не знали, что англичанин тайно сговорился с французским послом Эдмондом де Лакуром, и они ведут общую антироссийскую игру.
Когда султан сделал несколько уступок, Николай I решил,
Французский и английский послы тут же активизировались, заверив султана, что Лондон и Париж поддержат Стамбул. Ободренный Абдул-Меджид ответил Меншикову, что согласится на требования России равнозначно утрате независимости, и отклонил ультиматум. Русская делегация покинула Стамбул, причем Меншиков обещал вернуться, но уже в военном мундире. Об этом демарше пишет французский историк Дебидур, что заставляет усомниться в данном факте. Однако, зная характер Меншикова, вполне можно допустить, что он в сердцах действительно наговорил лишнего.
Петербург составил новый ультиматум, по сути повторяющий предыдущий текст. Султану дали восемь дней на размышление. А чтобы ему скорее думалось, 21 июня 1853 года русская армия перешла границу Турции и заняла Дунайские княжества (Валахию и Молдавию). Ответ Лондона и Парижа не заставил себя долго ждать. На помощь султану отправились французская и английская эскадры. Абдул-Меджид, видя, что у него действительно есть могущественные союзники, вновь отверг требования Николая I.
Русский царь обладал несгибаемой волей, и 4 июля 1853 года наша армия вступила в пределы Дунайских княжеств. Петербург объявил, что вовсе не считает себя в состоянии войны с Турцией и войска покинут Молдавию и Валахию, как только Стамбул примет условия России. В свою очередь, султан не решался объявить войну. Таким образом, возникла странная ситуация: ни мира, ни войны, а русская армия стоит на Дунае. В этот момент Австрия предложила свои посреднические услуги, и царь согласился на содействие Вены. Он продолжал считать, что Австрия нас поддержит.
Вновь начались переговоры, на которых выработали примирительный документ, вошедший в историю как «Венская нота». Она была составлена в таких размытых выражениях, что каждая сторона могла считать соглашение выгодным для себя. У России оставалась возможность давить на Турцию, пользуясь расплывчатостью формулировок, и Николай I с текстом согласился. Султан вместе с послами Англии и Франции подготовил поправки, в которых утверждалось, что Россия не имеет права вмешиваться во внутренние дела Османской империи. Николай I отозвал свое согласие и провел встречу с австрийским монархом. Тот отказался прямо поддержать Россию, предложив взамен витиеватую дипломатическую комбинацию.
Идея Австрии заключалась в следующем: конфликтующие стороны принимают Венскую ноту, при этом Вена гарантирует Стамбулу, что русский царь не намерен в дальнейшем увеличивать свои притязания. Турция, с помощью Англии и Франции лихорадочно готовившаяся к войне, не согласилась с этой инициативой, и 4 октября 1853 года султан объявил войну России.
Паскевич и начало Крымской войны
Советская историография любила выставлять Николая I не только болваном, но и самодуром, который ни с кем не консультировался, решения принимал единолично, а поскольку «царь – дурак», то и результаты соответствующие. На самом деле государь постоянно собирал совет из первых лиц, и основные направления политики России определялись по итогам серьезных дискуссий. На совещаниях царя и критиковали, и перечили ему даже после того, как он объявлял о своем окончательном решении.
Когда война стала неминуемой, император вызвал в Петербург фельдмаршала Паскевича, где вместе с министром обороны Василием Андреевичем Долгоруковым они обсуждали дальнейшие действия. Взвесив все обстоятельства, постановили, что генерал Михаил Дмитриевич Горчаков форсирует Дунай, но не пойдет вглубь Балкан. Ряд укреплений с Кавказской линии эвакуировался, поскольку их невозможно удержать в случае скоординированной атаки союзников по антироссийской коалиции и черкесов [34] . Значительную часть русской армии оставили в царстве Польском, чтобы отбить возможный удар с западного направления. Общее военное руководство должен осуществлять Паскевич.
34
Кривопалов А. А. Фельдмаршал И. Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848–1856 гг.: дис. … канд. ист. наук. С. 156.
Большие надежды возлагались на создание славянского ополчения. В Петербурге рассчитывали, что угнетаемые Турцией народы окажут серьезную поддержку русской армии. Однако неожиданно выяснилось, что балканцы отказываются бороться против общего врага. Удалось собрать лишь небольшое число добровольцев, которые некоторое время спустя начали дезертировать. Помимо этого, приходилось учитывать, что не только Австрия, но и Пруссия отказалась подписать с Россией договор о нейтралитете. А успешно воевать на Балканах, имея в тылу австрийскую армию, было невозможно.
Паскевич быстро понял, что нашей стране придется воевать сразу на нескольких фронтах против ряда мощнейших стран мира. Поэтому командующий делал ставку на долгую, изматывающую войну, которую можно свести вничью. Но победить всю Европу Россия в одиночку не в состоянии, о чем Паскевич прямо доложил Николаю I.
Рассредоточение русской армии становилось неизбежным, и предугадать главное направление удара противника было практически невозможным. Ситуация получилась даже хуже, чем в 1812 году. Да, Наполеон тогда пошел на Россию, собрав под свои знамена почти всю Европу, но Лондон был союзником Петербурга. Франция не располагала столь сильным флотом, чтобы высаживать десанты на Балтике и Черном море. К тому же стратегические намерения Наполеона были известны нашим генералам. А в 1854 году неясная позиция Пруссии и Австрии путала все расчеты.
Старый, но не утративший остроты ума и энергии, Паскевич составил двадцать один сценарий вероятного развития войны. Целый ряд русских военачальников считали, что противник вряд ли выберет Крым основным театром военных действий, ограничившись сравнительно небольшим десантом. Лишь один Меншиков смог разгадать намерения Англии и Франции. Сам Паскевич полагал, что ждать удара надо под Аккерманом (ныне Белгород-Днестровский Одесской области). Впрочем, это недалеко от Крыма, а значит, Паскевич более-менее правильно оценивал стратегическое планирование врага. Кроме того, в Одессе находился годовой запас продовольствия на двухсоттысячную армию, и Паскевич считал, что противник постарается уничтожить наши склады.