Большая книга приключений для мальчиков (сборник)
Шрифт:
Витька вздохнул и отправился за креслом.
— Щука эта непростая, — рассказывал дед, устроившись поудобнее. — Ее поймал после войны один здешний рыбак. Этот человек был очень страстным рыболовом. И очень удачливым. Говорили, что он может рыбу наловить даже в колодце. А если уж он шел на реку, то без рыбы никогда не возвращался. И вот однажды он отправился на рыбалку, поставил крюки и пошел спать, а когда с утра решил эти крюки проверить, то обнаружил, что ни одного крюка нет. Все сорваны! Поставил снова, к вечеру отправился проверять — и опять все крюки оборваны. Тогда он решил понаблюдать, что происходит. Кто это,
— Ушла? — спросил Витька.
— Ушла, — ответил хранитель. — Ушла, только ее и видели.
Хранитель замолчал. Он погрузился в свои мысли, и казалось, что он сам переживает все события, случившиеся полвека назад с удачливым рыбаком.
— А дальше? — нарушил молчание Генка.
Хранитель очнулся.
— А дальше он дал зарок — что не будет бриться, пока ту щуку не поймает. Вы знаете, что такое зарок?
— Конечно, знаем, — кивнул Генка. — Однажды я дал зарок не есть шоколада два месяца — и не ел.
— Молодец, — похвалил хранитель. — Вот тот рыбак тоже так поступил. И стал щуку ловить. А поскольку он еще работал механизатором в колхозе, то ловить эту самую щуку ему приходилось лишь в редкие выходные или по ночам. Хозяйство свое он забросил, двор у него бурьяном зарос, крыша дома прохудилась, и даже жена в конце концов от него ушла. А он все щуку ловил. Сначала деревенские все ему помочь хотели, а потом оставили, решили, что мужик просто свихнулся. Говорили, что щуки-то никакой и нет, что он ее выдумал. Даже в больницу его хотели положить.
— В психушку, что ли? — спросил Генка.
— Ага. Доктор приезжал, рыбака осмотрел и сказал, что он совершенно здоров. А щука — это, может быть, что-то из-за ранения головы, на войне полученного. Да и вообще, мало ли что бывает. Пусть ловит, сказал доктор, он же никому не мешает. На работу ходит? Ходит. Значит, все в порядке. И мужик дальше стал ловить. Много лет он ее ловил, чуть ли не десять. К нему даже прозвище такое прицепилось — Щукарь. Все его так и звали. Чего он только не испробовал: и на живца ловил, и на речную крысу, и на мясо и курицу… Всех щук в окрестностях переловил, а эту никак. Но вот в один прекрасный день он прибежал в деревню, собрал народ и позвал за собой. Все пошли к реке. Приходят, а там — мама дорогая! На берегу чудище лежит — щука невиданной величины. Тут все ему и поверили. И зауважали сразу. А прозвище так и осталось — Щукарь.
Дед замолчал.
— А борода? — спросил Генка. — Бороду он сбрил?
— Когда он щуку ту все-таки поймал, борода у него была уже почти до пояса. У меня есть фотография.
Хранитель достал из застекленного шкафа старинный фотоальбом и показал ребятам фотографию. На снимке был изображен очень худой мужчина с длинной бородой. Он стоял рядом с неимоверно большой, выше роста человека, рыбой. Рыба была подвешена к крюку автокрана и, кажется, была еще жива — хвост у нее был неестественно вывернут кверху. Вокруг стоял народ. У всех были странные, какие-то нереальные лица.
— И на щуку-то не похожа, — присвистнул Витька. — Какое брюхо!
— Это потому что очень большая, — сказал хранитель. — Когда разрезали — внутри нашли целую козу! Но это еще не самое интересное. Когда стали ее внимательно осматривать, то обнаружили в правой жаберной кости большое золотое кольцо.
— Кольцо? — удивился Генка. — У козы?
Они с Витькой засмеялись.
— Золотое кольцо, — повторил хранитель невозмутимо. — А на том кольце надпись: „Сия щука выпущена в воды Государыней Императрицей Всероссийской Екатериной Великой“. Кольцо это сразу в Москву забрали.
— Как это? — спросили вместе Витька и Генка.
— Дело в том, что у русских царей существовало что-то вроде обычая — по всяким праздничным датам выпускать в реки и озера маленьких щурят. А чтобы знали, какой царь выпустил, в жаберную кость вставляли золотое кольцо с именем. Так, например, в девятнадцатом веке вылавливали щук, выпущенных еще самим царем Алексеем Михайловичем Тишайшим. А он еще в семнадцатом веке жил.
Ребята в очередной раз переглянулись.
— Дедушка, — вдруг вспомнил Генка, — а вы ведь так и не сказали, на что он ее поймал-то…
Хранитель сделал хитрое лицо.
— Он никому не говорил, на что поймал. Это так и осталось тайной.
У Витьки с Генкой на лицах нарисовалось разочарование.
— Но я узнал эту тайну, — подмигнул ребятам хранитель. — Щукарь мне ее рассказал перед самой своей смертью. Хотите, вам скажу?
— Хотим! — дружно сказали ребята.
Хранитель наклонился к ребятам и прошептал:
— Он поймал щуку на серебряную блесну. Что-то там продал, купил серебра, отлил блесну — и поймал. Только на серебряную блесну можно поймать царскую щуку.
— А где? Где та блесна? — Генка схватил хранителя за рукав.
— Увы, ребята, — сказал хранитель. — Той блесны не осталось. Времена были тяжелые. Пришлось мне ее продать.
— Как продать?! — воскликнул Генка. — Да разве можно было такую вещь продать!
— Ничего не поделаешь, — хранитель поднялся из кресла. — Так бывает.
Хранитель открыл ближайший шкафчик и достал оттуда маленькую деревянную коробочку. В коробочке лежал большой кованый крючок-тройник. Генка потянулся было к тройнику…
— А зачем вам блесна? — спросил хранитель.
— Мы тоже гигантскую щуку поймать хотим, — ответил Генка. — Только теперь навряд ли поймаем… блесны-то нет…
— Блесны нет, — хранитель двумя пальцами вынул крючок из коробочки. — А вот тройник с блесны остался.
— С той самой?
— С той самой. И я, пожалуй, вам его подарю.
И хранитель положил тройник на ладонь Витьки.
— Тяжелый какой, — Витька взвесил тройник.
— Щукарь его выковал из пропеллера от немецкого истребителя. Ну ладно, бегите. Мне уже пора на обед. Годы, обедать надо вовремя…