Большая книга приключений для маленьких принцесс (сборник)
Шрифт:
– Я же говорил, что Санчес – отличный пилот! – тоже вздыхал папа.
К вечеру следующего дня все российские туристы были уже в московском аэропорту.
Там их тоже встречали журналисты.
– С приездом! Расскажите нашим телезрителям, что вам пришлось пережить! – с микрофонами и камерами наперевес бросились они к только что сошедшим с зарубежного рейса людям.
– Это было ужасно! – моментально оживилась Лаурина тетя. – Кормили из рук вон плохо, одной рыбой – я даже на десять килограмм похудела!
– Ты же говорила – на пять? – удивилась
Рядом Вова Пузырев важно рассказывал перед другой телекамерой, как он спасался от крокодилов.
Была суматоха... Только Зина и Руслан ничего не говорили. Они выбрались из толпы и отошли в сторону.
– Ты куда сейчас? – спросил Руслан.
– Мы домой поедем... А ты?
– А мы с отцом на другой рейс – до Питера.
Они обменялись адресами. Только сейчас Зина осознала, что они с Русланом живут в разных городах! «Какое грустное слово – „разлука“!» – вдруг подумала она.
– Я напишу тебе – по электронной почте. Ты мне ответишь? – спросил Руслан очень серьезно.
– Конечно! – улыбнулась Зина, глядя ему в глаза.
– Это было самое замечательное приключение в моей жизни. Я ни о чем не жалею.
– И я... – кивнула Зина, пожав Руслану руку. – Было очень весело! А если мне захочется вспомнить эти каникулы, я открою свой блокнот с рисунками...
– Ты – настоящая принцесса. Дочь Солнца!
Зина невольно прикоснулась к ожерелью Джиги-Амиги, до сих пор висевшему на ее шее. Тяжелое, неудобное... Надо будет потом спросить у родителей: что это за камни?
– А я о Мурзике все время вспоминаю, – призналась Зина. – Интересно, как он там? Научился ли плавать?..
Эпилог
...Сначала у него ничего не получалось – он греб лапами, а течение относило его в океан.
Потом дракон Мур научился плавать, и ему это даже понравилось. Он вдохнул побольше воздуха и нырнул. Открыл под водой глаза – стайка серебристых рыб испуганно мелькнула мимо.
Но рыбы Мура не интересовали – он был существом травоядным. И, как выяснилось, легко приспосабливался к любым условиям. Мог и в кратере вулкана жить, и под водой... Скоро у него появились перепонки на лапах, и еще – открылись жабры. И он с удовольствием жевал водоросли!
Плыл Мур довольно долго. Сначала вода была соленой, потом пресной, сначала теплой, потом холодной...
Но ко всем переменам Мур привыкал с легкостью.
Однажды он, преодолев подземную реку, вынырнул в огромном озере. Там было так тихо, спокойно… Ему понравилось, и он решил остаться.
Иногда на берегу появлялись люди, но Мур прятался от них.
На берегу стояли какие-то таблички.
Если бы Мур умел читать, то узнал бы, что озеро, в котором он плавает сейчас, называется Лох-Несс.
Но, к счастью, драконы не умеют читать!
Елена Усачева
День исполнения желаний
Щелкунчик должен быть расколдован
Таня
Глава 1
Где водятся волшебники
Эти события произошли в самом обыкновенном классе самой обыкновенной школы однажды в декабре.
Кому-то может показаться, что в этой истории многовато волшебства. Ну, какой, скажите на милость, Щелкунчик в двадцать первом веке? Откуда здесь взяться полчищам крыс?
Но не стоит забегать вперед. У каждого рассказа есть свое начало и, что вполне естественно, свой конец. А то, что он будет неожиданным не только для читателей, но и для главных героев, – в этом нет ничего странного. Кому нужна история, неспособная удивлять?
В этом году в школе на подоконниках буйно росли всевозможные азалии, антуриумы, ардизии и ахименесы. За окнами была зима, ветер подбрасывал вверх охапки снега, кружил его, швырял на крыши, иногда попадал в лица прохожих. Каждый день, чуть раньше остальных, в школу приходила Таня. Она поливала и опрыскивала все эти молочаи, фикусы, бальзамины.
Она любила цветы.
Могла часами рыхлить землю у суховатых декабристов, туголистых фиалок, хрупких фуксий, пахучих гиацинтов, неприхотливых гераней, темнолистых цикламенов. Понемногу из лейки вливать им под корни воду, а потом долго смотреть, как земля набухает и оседает, впитывая влагу.
Таня с трудом переносила как шум перемен, так и тягучую тишину уроков. Если бы все было по ее желанию, она бы провела жизнь в оранжерее и, возможно, со временем сама стала цветком. Вот было бы счастье!
Наверное, в прошлой жизни Таня была цветком, росла себе, не зная забот. Но сейчас она человек, и приходилось с этим как-то мириться.
Дома цветы держать ей не разрешали – у мамы была аллергия на пыльцу, и все Танины заверения, что никакая пыльца от комнатных растений не полетит, не действовали. К тому же у мамы было слабое сердце, ей нельзя волноваться, и Таня, чтобы лишний раз не спорить с ней, перенесла все свое богатство на школьные подоконники.
Бесконечный учебный день она не проживала, а пережидала. Пережидала крики и насмешки, пережидала непрекращающиеся задания и примеры, прыжки через «козла» на физкультуре и «ледовые побоища» в столовой за завтраком.
Все самое главное для нее начиналось после занятий.
Вместе с жизнерадостным звонком с уроков она выходила в коридор, пробиралась сквозь бушующий ураган рвущихся на свободу учеников и оказывалась около кабинета биологии.
– Таня? – знакомо спрашивала учительница по ботанике Нина Антоновна, на секунду отрываясь от журнала. – Проходи. Только кактус не поливай! Зимой у него период покоя!