Большая книга Тайных Знаний
Шрифт:
Во время черной мессы все происходило противоестественным образом: все, что присутствовало на церковном богослужении, заменялось собственным антиподом. В первую очередь сменялся и сам объект поклонения – им становился дьявол. Алтарь, за которым проходил кощунственный обряд, представлял собой нечто совершенно чудовищное, особенно с точки зрения верующего человека. Зачастую на нем лежала распростертая обнаженная женщина. Облачение священника очертаниями напоминало традиционное, но чаще всего было кроваво-красного цвета, «украшенное» изображением черного козла или медведя и ласки. Гостия заменялась обгорелым ломтиком репы или куском черствого черного хлеба, преосвященное вино – водой, мочой, а иногда и кровью принесенного в жертву младенца. Как видите, здесь допускались варианты, и чем противоестественнее, тем приемлемее для «служителей дьявола».
Канонические тексты искажались так, что, сохраняя внешнюю форму, они наделялись прямо противоположным смыслом. «Отче наш, сущий на небесах», превращался в «Отче наш, бывший на небесах», а в тех случаях, когда христианин просит: «Не введи нас во искушение», сатанисты умоляют об обратном. Из текстов молитв изымались восхваления Бога. Вот пример молитвы, которую нечестивцы читали над принесенным в жертву ягненком: «Агнец, которого служители Адонаи сделали символом чистоты, возведенной в ранг добродетели, я приношу тебя в жертву Люциферу! Мир сатаны да пребудет с тобою!» Все это дьявольское действо имело своей целью одно – попрать величие христианского богослужения, обратив его могущество на удовлетворение собственных притязаний и во славу князя тьмы.
Самым, наверное, известным историческим примером увлечения сатанизмом и проведением черных месс является жизнь госпожи Катрин Монвуазен, известной в придворных кругах французского короля Людовика XIV под именем Соседки. Эта ставшая одной из самых опытных некроманток и колдуний своего времени женщина начала карьеру весьма скромно, с предсказаний судьбы человека по линиям его ладони. На подобные занятия ее подтолкнула неудовлетворенность низким заработком мужа, а работал он ювелиром. Успех, сопровождавший ее в начале карьеры, побудил женщину перейти к более опасной, но и сулящей больший успех некромантии и заклинаниям демонических духов.
В парижской квартире мадам Монвуазен была обнаружена тайная часовня. Черная драпировка на стенах, мрачный черный ковер на полу и черные свечи на зловещем жертвеннике, естественно, погребального цвета придавали комнате необходимый колорит. Свечи были магическими, отлитыми из настоящего человеческого жира, который Соседка добывала при помощи двух своих хороших знакомых, работавших палачами. Они и приносили трупы казненных, из которых извлекались необходимые ингредиенты, отходы же «производства» сжигались.
Но основным источником благополучия Соседки и ее внезапно улучшившегося материального положения была коллекция изысканных ядов и приворотных зелий. В стремлении добиться успеха при королевском дворе благородные месье и мадам решались на самые отчаянные шаги. Заказчики хотели укрепления своего положения в свите короля. Старались, чтобы их за особые заслуги заметил король, желали своим недругам скорейшей смерти – и находили преданную помощницу в лице Соседки, умело устранявшей казавшиеся непреодолимыми препятствия. Заказчицы вкупе с вышеперечисленным часто хотели избавиться от неожиданных беременностей или, наоборот, втайне родить ребенка – и здесь они не находили отказа; а приворотные зелья и колдовские обряды помогали укрепить рушившуюся любовь или обрести новую.
Услугами госпожи Монвуазен постоянно пользовалась маркиза де Монтеспан. Новая фрейлина привлекла к себе благосклонное внимание короля и вскоре обратилась к Соседке с просьбой, суть которой заключалась в том, чтобы король утратил всякий интерес как к своей законной супруге, так и к любовнице герцогине де Лавальер. Для проведения мессы Соседка прибегла к помощи священника, некоего отца Мариетта. Святой отец отслужил по заказу благородной маркизы специальную мессу, в которой просил Господа о том, чтобы тот милостиво поразил королеву бесплодием, «заключив ее чрево», а также о том, чтобы король перенес все свое высочайшее внимание на маркизу и влюбился бы в нее до такой степени, что официально сделал бы ее королевой.
Сохранился и текст одного из этих заклинаний: «Заклинаю, чтобы Людовик соединился с Франсуазой так же, как соединяются огонь, воздух, вода с землею, и чтобы помыслы Людовика направились к Франсуазе, как лучи солнца направляют свет мира и его добродетель; и чтобы он, Людовик, создал ее в своем воображении и взгляде так, как небо создано со звездами и земля – со своими плодами. И да витает высокий дух Людовика над духом Франсуазы, как вода над землею. И делайте так, чтобы упомянутый Людовик не имел бы желания есть, пить и радоваться без Франсуазы».
Благодаря ли стараниям священника или же собственному таланту обольщения, но маркиза сумела-таки стать любовницей короля. Однако спустя краткий срок она узнала, сколь изменчива фортуна. И всякий раз, когда маркизе приходило на ум, что чувства короля к ней охладели, она устремлялась в дом Соседки за помощью.
Однажды в виде подобной помощи выступило чудовищное зелье, приготовленное колдуньей из шпанских мушек, крови летучих мышей и сушеных бородавок. Но чем далее, тем сложнее оказывалось удерживать внимание короля, и маркиза просила о все более действенных и экстремальных средствах. Тут помощником Соседки стал аббат Жибур, отслуживший черную мессу на обнаженном теле заказчицы. О том, как проходило это дьявольское действо, мы знаем из описания, оставленного Маргаритой, дочерью Катрин, которая присутствовала при проведении некоторых обрядов.
Нагая маркиза легла на алтарь, широко раскинув руки, которые послужили подсвечниками для черных свечей, на ее грудь был положен покров с вышитым на нем перевернутым крестом, на животе стоял потир. В жертву Вельзевулу был принесен младенец, кровь которого перелили в потир и перемешали с мукой – так приготовили тесто для гостии. Когда служба, сопровождавшаяся прочтением дьявольских заклинаний, закончилась, маркизе вручили кусочки гостии и запекшуюся кровь младенца, которые она затем подмешала в королевскую пищу.
Вскоре маркиза родила королю одного ребенка, затем еще семерых, одного за другим. Дети королевской страсти спешно передавались на воспитание чужим людям. Но с течением времени пыл короля угасал; несмотря на то, что он любил общаться с образованной маркизой, познаниями которой восхищался сам Сен-Симон, сердце его отныне принадлежало молодой герцогине Мари Анжелике де Фонтанж. Маркиза вновь обратилась за помощью к Соседке, и вскоре юная герцогиня непостижимым образом скончалась. Подозревали, что ее отравили, но никаких доказательств этому найдено не было.