Большая книга ужасов 2014 (сборник)
Шрифт:
— Я же говорил — это кошак этот чертов! — Жук отодвинулся от меня подальше. — Чертов черный кошак — примета плохая. Видите, все как началось — плохо все началось. И сон мне очень плохой приснился…
— Предлагаешь вернуться? — усмехнулся Дэн.
— У нее кровь идет. — Жук указал пальцем на меня.
— Просто царапина. — Дэн расшнуровал рюкзак, достал аптечку. — Сейчас вылечим.
Он взял пузырек с зеленкой и кусочек ваты. Притянул мою руку, прижег, я скривилась. Не люблю зеленку. Ходишь потом как чесоточная.
— Вот и все. —
— Вы что, опять не понимаете? — начал Жук. — Они же кровь за километр чуют.
— Кто они? — Дэн посмотрел на Жука злобно. — Мертвецы?
Жук промолчал.
Тогда Дэн набрал в грудь побольше воздуху и что было сил крикнул:
— Мертвецы! Але-е-е!
Я бы не стала так делать.
Я почувствовала, как коридоры наполнились криком. По вибрациям казалось, что одновременно кричат сразу несколько человек, причем с разных сторон. Жук снова выставил перед собой оружие, а недоэрдельтерьер Дик поджал коротко обрубленный хвост.
С потолка посыпалась мелкая белая крошка.
— Ты что делаешь! — Жук даже стукнул Дэна в плечо. — Ты что!
Эхо все еще прыгало по длинным коридорам, поднимало пыль, качало холодные, невидимые пока лампы. Я чувствовала это.
— Никого тут нет, — сказал Дэн. — Кричи не кричи — ничего. А там, в коридоре, просто гиененок.
— Кто? — Я прижимала к ладошке вату, зеленка щипала.
— Гиененок, — повторил Дэн. — Сан Пал же ездил в Египет, к пирамидам. Вот, привез гиененка. Ну, маленькую пятнистую гиену. Она в живом уголке живет.
— Александр Павлович привез гиену? — Я бросила ватку на пол.
— Ага, — кивул Дэн. — Вот такую маленькую. Смешная. Смешной, вернее. Башка вот такая здоровая, а сам смешной. Мелкий совсем. Поэтому и смех и шаги мелкие. Гиены ведь так смеются. Вот поэтому Дик и испугался — звериный запах просто почуял, просто-напросто. А на ночь его выпускают, гиененка этого, чтобы он школу сторожил. Сторожа-то не очень хотят тут работать.
— Не слышал я ни про какого гиененка, — бурчал Жук, играя самострелом. — Откуда у нас гиененок? Нету тут никакого гигиененка…
— Если бы я не закрыл дверь, он бы нас всех покусал, — сказал Дэн. — А он еще карантина не прошел. По сорок уколов в пузо от бешенства — не слабо?
Дэн закинул рюкзак за плечи и двинулся в темноту первым.
— Теперь буду называть тебя не Жук, — сказал он не оборачиваясь. — Буду называть тебя Ухо.
— А я тебя треплосом, — не остался в долгу Жук.
Мы зашагали по коридору. Жук чуть подотстал и потихоньку, чтобы никто не видел, спрятал ватку с кровью в карман. На всякий случай. Я видела. Все думает, что моя кровь приманит стаи мертвецов.
Мы передвигались в коротком световом пространстве, создаваемом фонариком Дэна. Идти было страшно и интересно тоже. Хотя ничего необычного, в общем-то, вокруг не было — самые простые стены, наполовину выкрашенные зеленой краской, наполовину выбеленные штукатуркой. По штукатурке шли тоже вполне мирные надписи:
Впрочем, судя по поведению недоэрдельтерьера Дика, никого ни впереди, ни позади не было, Дик шагал спокойно, нюхал стены и иногда задирал по-собачьи лапку. Так что зря Жук делал настороженное лицо.
— Гиененок… — все никак не мог он успокоиться. — Знаю я таких гигиененков, потом только кости остаются…
Я тоже не очень поверила в историю про гиененка, но убеждала себя, что по школьным коридорам и в самом деле бродит маленькая гиена, а не что-то там еще. Так было проще.
— …И даже костей не остается… — бухтил Жук. — Одни подошвы от ботинок остаются…
Щит вынырнул из темноты большим черным пятном. Он был снабжен всеми атрибутами подобных устройств — проводами, рубильниками, счетчиками и другими дросселями и, конечно же, рисунком — черепом с костями. Жук, видимо, хотел снова сказать про плохую примету, но решил не усугублять ситуацию. Дэн подошел к рубильнику, встал на цыпочки и с трудом перевалил его в верхнее положение. Проскочила искра, запахло электричеством, и вдоль коридора одна за одной стали загораться желтые лампы.
— Да будет свет, — сказал Дэн.
— Смотрите. — Я указала пальцем в сторону щита.
Под самым нарисованным черепом на стене красовалась намалеванная черным маркером стрелка. Стрелка указывала дальше по коридору. Над ней была аккуратно выведена английская буква «W».
— Это от слова «Wowa», — сказала я».
Четвертый вечер
— Что это? — испуганно спросил Борев.
Никто ему не ответил.
— Что это? — повторил Борев.
— Будто ты не знаешь, — так же зловеще, как и в первый вечер, сказал Малина.
— Откуда это? — продолжал допрос Борев.
— Бродячая, — сказал Корзун, но и в его голосе не было обычной уверенности. — К столовке пришла.
— А почему она воет? — не успокаивался Борев.
И снова никто ему не ответил. Корзун подождал, послушал и сказал:
— Зараза… Борев, ты же знаешь, почему она воет… Зачем тогда спрашивать?
— Я отсюда в два дня слиняю! — воскликнул Борев. — Завтра же соберу вещички и слиняю… Знаю я эти дела, сначала вой вот такой начинается, а потом…