Большая книга ужасов – 40
Шрифт:
Через несколько минут Светлана сморгнула слезы, в ней все еще ворочалась чужая боль, и ответно кровоточила ее собственная душа. За эти краткие мгновения почудилось: она только что была – не Паханом, нет! – Игорем Сушковым. Игорем, запертым в тряпичной кукле. Игорем, вдруг лишившимся свободы и близких. Игорем, прекрасно осознавшим – Панас постарался! – что с ним произошло. И почему он здесь. Все видящим, все слышащим, все понимающим, но… беспомощным.
Как Игорь проклинал сейчас себя и свой эгоизм! Как ненавидел собственное хамство и вечное желание быть хоть
Если бы можно было вернуться в свое тело…
Никогда раньше Игорь не думал – плох он или хорош. Никогда не считался с мнением о себе. Никогда даже в голову ему не приходило, что есть в мире «весы», на которых чаша с его дурными поступками перевесит чашу с добрыми. И весы эти – всего лишь тряпочная кукла, но одна ли она такая – кто знает…
В новом «теле» уже несколько дней подряд – целую вечность! – страдающий Игорь перебирал свою жизнь, просматривая каждую ее секунду, что вдруг отложилась в памяти. И клялся, что если судьба даст ему возможность «вернуться», он начнет жить по-другому, просто постарается стать человеком, настоящим человеком…
Светлана вытерла носовым платком мокрые глаза и с горькой усмешкой подумала: о таком и не сказать – засмеют. И не поверят уж точно – подумаешь, она просто представила себя на месте Игоря! Скажут – тоже еще актриса нашлась…
А вот Динина бабушка поверила бы, Светлана почему-то не сомневалась. И самой Светлане казалось – Игорь именно так себя и чувствует сейчас, если, конечно, старинная сказка действительно вдруг обернулась былью.
«Выдумала я все это или не выдумала, – сказала себе девочка, – но я сделаю все, чтобы помочь ему. В конце концов, я тоже виновата, именно мы с Диной подарили Игорю эту страшную куклу…»
Пока Светлана ругала себя за слишком богатую фантазию, Гришка искал выход. Мальчик ничуть не сомневался – они имеют дело с несчастным случаем. И перед ними Пахан.
Да, Игорешка Сушков!
Они знают его как облупленного!
Только Сушков – забывший практически все. Надо надеяться – временно. Осталось убедить в этом друзей.
Гришку искренне поражала их слепота. Непонятное желание с головой нырнуть в рассказанную Динкиной бабушкой сказочку.
Лапшин объяснял это тем, что друзьям так интереснее. Пусть они в этом никогда не сознаются. Лишь бы не заигрались!
Вот этого Гришка действительно опасался. Он где-то слышал: психика в подростковом возрасте страшно неустойчива.
Нет, нужно кончать с этой мерзкой историйкой!
Как можно скорее.
Только Дина старалась ни о чем не думать. Просто из трусости. Она робко надеялась на ребят. На Гришку с Сергеем и Лену. И даже на Светлану Лукьяненко. Старалась верить: они что-нибудь обязательно предложат.
Как всегда!
Наконец Гришка, преувеличенно отдуваясь, отставил свою чашку в сторону и пробурчал:
– Можно я скажу?
– Он еще спрашивает! – с облегчением воскликнула Лена. – Давай, выкладывай! Ты же заварил эту кашу!
– Только предупреждаю, – насмешливо сузил глаза Лапшин, – не перебивать! Как с Динкой было. Я говорю – вы молчите. Вы говорите – я молчу.
– Заметано, – легко согласился Сергей, и все дружно кивнули.
– Вот и прекрасненько, – потер руки Гришка. – Значит, так… – Он немного помолчал. Потом с ехидной ухмылкой оглядел товарищей и медленно начал: – Предлагаю взять за исходное два пункта! Первый: продолжаем считать свой мир прежним и всякое колдовство посылаем куда подальше! Его просто не существует, договорились? И пункт второй. Докажем себе, что это именно так, лады? Исключим даже возможность того, что наша кукла сыграла в этой истории хоть какую-то роль!
Он свирепо посмотрел на приоткрывшего было рот Сергея и рыкнул:
– Заткнись, Серый! Сейчас я говорю! Не забывай договор!
Сергей хмыкнул, но промолчал. Гришка невозмутимо продолжил:
– Я делю нашу историю на несколько рукавов. Ну, несколько возможных ситуаций, которые могут возникнуть. Первый рукавчик – самый удобный. Это если Пахан так и не успел вскрыть нашу коробку!
Он посмотрел на пораженные лица ребят и довольно ухмыльнулся.
– Ага! О такой вероятности вы даже не подумали! А почему, собственно? Она разрешает все! Если так, мы спокойненько умываем руки. Забираем нашу матрешку – если вы не хотите в свете последних событий все же провести опыт! – и…
Лена вскочила с дивана. Увидев ее злющие глаза, Гришка поднял руки.
– Шучу-шучу! Ну вот, сбила! О чем я? А-а… ага! Значит, забираем матрешку и спим спокойно. Пахан же пусть себе поправляется, не жалко.
Друзья переглянулись. Они в самом деле не подумали, что тряпочная игрушка могла просто не попасть Игорю в руки. И тогда…
Они ни при чем!
– Рукавчик второй! Гм-м… Учтите, я в него совершенно не верю! Просто хочу, чтоб анализ был полным. Итак, второй вариант: Пахан действительно вскрыл перед сном нашу коробку. Допустим – учтите, только допустим! – обмен произошел. Дальше, наши действия…
Друзья снова ошеломленно переглянулись. Дина с Леной побледнели. Светлана опустила глаза.
Гришка жизнерадостно произнес:
– Для начала решаем сразу – если сделали один допуск, сделаем и другой. Раз в этом рукавчике кукла работает, значит – что?
Ответом ему была полнейшая тишина.
Гришка бодро воскликнул:
– Дадим ей сработать вторично! Понятно? – Он окинул взглядом недоумевающие лица друзей и скривился. – Да-а, с мозгами у вас явные проблемки! И серьезные. Так что объясняю еще раз. Для умственно отсталых!
Светлана звонко чихнула. Лена гипнотизировала Лапшина негодующим взглядом. Дина машинально теребила кончик косы. Сергей мрачно ждал.
Гришка убежденно сказал:
– Не забывайте, тряпочного шута колдовской силы никто не лишал! Он как был капканом для злодеев, так и остался. Эдакая долгоиграющая ловушечка!
Лена озадаченно сдвинула брови, пытаясь уловить Гришкину мысль. Ничего не поняла и раздраженно уставилась на оратора: «Н-ну, Рыжий… Доберусь же как-нибудь до тебя!»