Большая книга ужасов – 57 (сборник)

Артамонова Елена Вадимовна

— Мы провели в этой дыре всего несколько часов, но уже успели впасть в абсолютное уныние, — заговорила я, нарушив гробовое молчание. — А вот один человек четырнадцать лет просидел в темнице, но все же нашел в себе силы выстоять и, выйдя на свободу, победить своих врагов.

— Воспоминания прошлых жизней? — спросили из темноты.

— Мы с Сестрой хорошо знали этого человека. Однажды он сказал: «У нас нет права на слабость». Он всегда побеждал.

— Хорошие у тебя были знакомые. — Зизи включила фонарик. — После продолжительных размышлений я тоже поняла — надо что-то делать. От сидения на

одном месте никому легче не станет.

— Знаете, как меня звали в прошлой жизни?

— Великолепной Амандой. Могу еще раз пять повторить, если это поможет.

— Не только, Зизи. Еще меня называли Летающей Амандой, Принцессой воздуха, и я хочу вновь оправдать это прозвище.

Батарейки в фонариках потихоньку «садились», но все уже было рассчитано до мелочей. Теперь все зависело только от моей ловкости и удачи. Покончив с расчетами, я отошла в сторонку, закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. В памяти всплыли знакомые картины — залитая ярким светом арена, восторженно галдящая публика, серебристая молния раскачивающейся трапеции… А до того — долгие, мучительные тренировки, во время которых оттачивалось каждое движение, каждый вдох и выдох. Да, я была способна на многое, но, для того чтобы сделать этот номер, мне понадобился почти год напряженных репетиций.

Я понимала, что все должна сделать с первого раза — вряд ли у меня хватило бы сил на вторую попытку. После концентрации последовала небольшая разминка, возвращавшая силу и гибкость находившемуся в неподвижности телу…

— Трос в седельной сумке. Думаю, его хватит. — На переносице Зизи появилась маленькая складочка, круглые глаза были серьезны. — Когда взлетишь к солнцу, не забывай о нас, грешных.

— Там видно будет, — усмехнулась я, передавая фонарик Игорю.

— Не сломай мне шею, Акулиничева, — попросил обладавший самой крепкой и широкой спиной Костик. — Она хоть и короткая, но меня вполне устраивает.

— Акулиничева? — переспросила не знавшая моей фамилии Зизи. — А со Светкой Акулиничевой ты, случайно, не знакома?

— Это моя старшая сестра.

— Она такая же, как ты?

— Обычная. У нас один отец.

— Так вот почему твое лицо мне знакомо! Ты же вылитая Светка, только темненькая. А я-то думала… Мы познакомились с ней в том городке, куда я ездила к брату. Она тоже там живет.

Болтовня ребят проскальзывала мимо сознания, не оставляя следа. Вся моя воля, мысли, чувства, все было сконцентрировано на одной цели. Слабый свет двух фонариков выхватывал из темноты черное отверстие трубы — спустя несколько мгновений я должна была оказаться там, и в этом сейчас состоял смысл всей моей жизни.

— Готовься, Костик.

Он поспешно встал туда, где должен был стоять, проворчал что-то, наклонился, замер, выжидая. Я отошла в самый дальний угол нашей темницы, разбежалась, сделала сальто, оперлась руками о Костикову спину, резко распрямилась и стрелой взмыла к потолку. Это был совершенно невероятный полет, похожий на те, что порой происходят во время сна. Он занял доли секунды, но я прекрасно запомнила все его подробности.

Черное отверстие трубы стремительно приближалось. Его освещали тусклые пятна электрического света. Фонарики в руках ребят немного подрагивали.

Усилием воли я замедлила движение, на долю секунды зависла в воздухе, а потом резким толчком послала свое тело в узкое, меньше метра в диаметре отверстие.

Сил хватило ровно настолько, чтобы влететь в него примерно по пояс. Я растопырила руки, отчаянно пытаясь удержаться в этой скользкой, будто маслом намазанной трубе. Удалось. Мои ноги болтались в пустоте, а я, извиваясь, как червяк на крючке, поползла вперед.

Подъем оказался невероятно сложным. Но жаловаться на жизнь не приходилось — надо было любой ценой выбраться из этой отвратительной, растянувшейся, как мне казалось, на много километров трубы. Ноги скользили по гладкому металлу, приходилось буквально вдавливать свои конечности в стенки, тело отчаянно болело, а далеко впереди виднелось сероватое пятно света…

Наконец я оказалась в подвале барака. Над головой было отверстие, в которое меня и столкнула Наташка, вокруг была почти полная темнота. Только сверху просачивался прозрачный холодный лунный свет — в остальном мире давным-давно наступила ночь.

Я заглянула в трубу, окликнула притихших ребят.

— Все о’кей, сейчас сбегаю за тросом.

Снизу раздались восторженные крики, но я не обратила на них внимания — теперь мне предстояло найти выход из подвала. Искать предстояло в полной темноте, без фонарика, но после недавнего полета это показалось мне пустяком.

Мы на бешеной скорости мчались по шоссе. Конечно, жалко было оставлять ребят в этом глухом месте, но я не могла ждать ни минуты, все еще надеясь застать Художника. Спасательная операция по вызволению пленников заняла много времени и сопровождалась большими сложностями, но теперь все это осталось позади — Зинаида стремительно приближалась к городским окраинам. Рев двигателя в клочья рвал спокойствие ночи…

Зизи прислонила мотоцикл к дереву, раздвинула ветви кустов, внимательно осматривая стоявший неподалеку особнячок. Его окна блестели, отражая желтую луну, из-за приоткрытой двери выбивалась полоска света.

— Ты уверена, что этот псих там?

— Скорее всего. Я мало что помню о привычках Художника, но в одном уверена — он очень трепетно относится к своим куклам. Скорее всего, он осыпает мою голову проклятьями и пытается собрать то, что уцелело после погрома.

— Погрома?

— Я немного подпортила экспозицию.

— Понятненько.

Мы крадучись приблизились к особняку, прошмыгнули внутрь. Разгромленные залы и подсобные помещения были пусты. Похоже, я ошиблась — Художник не стал задерживаться в разоренном музее и поспешил покинуть его.

— Твой приятель знал, что ты выберешься. Потому и смотался, — негромко заметила Зизи.

— Похоже на то. Он знает меня лучше, чем я сама.

— А вообще-то здесь прикольно.

Теперь, когда опасность отступила, Зизи позволила себе глазеть по сторонам. От экспонатов мало что осталось, но и эти обломки произвели на неунывающую байкершу сильное впечатление.

— Клево. — Она подняла чью-то восковую голову. — Представь ситуацию — дарят тебе на первое апреля коробку, а там…

— Тихо. — Я прижала палец к губам, напряженно прислушиваясь. — Здесь еще есть подвал…