Большая книга ужасов – 58 (сборник)
Шрифт:
– Значит, Кубинову можно, а барабанщице нельзя?
– Дура, – вяло подвела итог Гусева, вставая. – Это же здорово, когда мальчики в окна залезают. Я бы радовалась, а ты злишься.
– Вот и радуйся…
– О! У меня идея! – встрепенулась Маринка. – Давайте духов вызывать.
– Для этого ночь нужна, – зевнула Павлова. – А лучше полнолуние. Тогда духи сами в комнату полезут.
«Началось», – поморщилась Лена.
– Ага, не нравится! – радостно подпрыгнула Маринка, увидев недовольную физиономию Лены. – Боишься, что все твои тайны
– Подумаешь. – Лена напустила на себя безразличный вид. – Нашли чем пугать.
– Боишься, боишься!
Лена натянула на себя сарафан.
– Мы сегодня, может, на костер пойдем, – пробормотала она, пробираясь к выходу. – И никакие гадания у вас не получатся.
Она вышла в коридор и тут же столкнулась с Глебовым. Ей хотелось спросить, попало ли ему за ночные вылазки. Но она не успела.
– Глебов! – Перед ними возник Максим, за его спиной стоял взъерошенный Платон. – Твоя работа?
– Какая работа? – покосился на вожатых Васька.
Платон оттолкнул Максима, сделал шаг вперед. Глаза его горели злобой и ненавистью. Ничего не говоря, он схватил Глебова за шиворот.
– Теб-бе ч-чего? Г-голову оторвать? – по коридору шел Володя. – Ч-чем она тебе помешала?
– Кто? – опешил Васька.
Володя отстранил Платона, сгреб Глебова в охапку, выволок на улицу и потащил в сторону клуба. С двух сторон, как оруженосцы, вышагивали вожатые. Третий отряд тянулся следом. Васька пытался высмотреть в толпе Щукина.
Статуя стояла на сцене, около нее сидел растерянный Семенков и вертел в руках связку ключей. Увидев Глебова, он вскочил.
– Я тебя сейчас по стенке размажу! – заорал он.
Васька съежился.
– А чего сразу я? – протянул он на всякий случай, хотя и так было понятно, что ему никто не поверит. – Меня вообще здесь не было.
– Кто же еще? Ты все с этой статуей носишься!
– Я тебе силач, что ли? – Глебов незаметно высвободился из Володиных рук, прикидывая, успеет ли он в случае чего добежать до выхода. – Один нес? Или она мне сама помогала?
– Меня не волнует, с кем ты ее нес! – Семенков навис над тщедушным Глебовым. – Хоть с чертом лысым! Главное, что ты тоже ее сюда волок.
– Да не волок я ничего. Она сама пришла.
В клубе повисла тишина.
– Я тебя прибью, – с ненавистью прошептал Платон на ухо Глебову, – и буду прав.
– Я сам видел! Поверьте, – заторопился Васька, видя, как вытягиваются лица взрослых. – Она ходит. И не одна она, а две их.
– Две? – переспросил Володя.
– Да. Мальчик был в десятом отряде, Колей звали. Нет его теперь, я все обыскал. Это она забрала.
– В лоб хочешь? – прошипел Семенков, сжимая кулаки. – Или по уху? По блату могу устроить и туда, и туда.
Глебов отмахнулся от наседавшего радиста и повернулся к старшему вожатому.
– Я правду говорю. Еще Ленка ее видела.
– Так, – остановил его Володя. – Все это, конечно, б-бред, никакая с-статуя никуда не х-ходит. Кто т-тебе сказал, что их было д-две?
– Я сам видел.
– Где?
– Под фонарем стояли, а потом ушли.
– С песней, под барабанную дробь? – ехидно спросил Платон.
– Молча, – буркнул Василий.
– Ладно. – Володя о чем-то думал. – Забыли про всю эту ерунду. Унесите ее отсюда.
– Куда? – Вид у Платона был огорченный, видимо, ему надоела вся эта история с барабанщицей.
– К-куда угодно. Но только т-так, чтобы т-третий отряд этого не видел. И знаете ч-что, идит-те все завтракать.
По лагерю прокатился звук горна. Ребята потянулись к столовой из полутемного клуба, в котором почему-то стало пахнуть сыростью и тиной. Платон, засунув руки в карманы и слегка покачиваясь, стоял у сцены и с ненавистью рассматривал статую. Глебов проскользнул за его спиной, боясь привлечь к себе внимание, уж больно грозным был сегодня вожатый первого отряда. На улице он огляделся, ища высокую сутулую фигуру Володи.
Старший вожатый быстрым шагом шел к административному корпусу, Васька еле догнал его.
– Володь, – запыхавшись, позвал он. – А их и правда две?
– П-послушай, кто тебе об эт-том сказал? – Володя так резко остановился, что Глебов налетел на него.
– Две, да? – прошептал Васька, надеясь услышать, что на самом деле ничего нет, что все ему только привиделось.
Володя тяжело вздохнул.
– Когда-то б-было две. П-послушай, может, т-тебе показалось? Ты не м-мог видеть вторую, ее уже много лет не существует.
Он с надеждой посмотрел на потупившегося мальчишку. Но Глебов только покачал головой.
– Б-бред какой-то, – развел руками Володя. – Лет пятнадцать назад их действительно было д-две, обе б-барабанщицы стояли у центральных ворот. Их привез один скульптор. Его дочь отдыхала в этом л-лагере. Утонула она. Скульптор приехал на родительский д-день, взял ее на речку и не уследил. В п-память о ней он и вылепил барабанщицу, к-копию своей дочери. – Володя посмотрел в сторону скрытых за зеленью центральных ворот. – И чуть позже еще одну, д-для пары, – добавил он, вздохнув. – Т-так они и стояли. П-потом река подмыла берег, приехали рабочие новое русло к-копать. И вторая статуя исчезла. Утащили они ее куда-то. Т-тогда оставшуюся статую задвинули в кусты, чтобы глаза не мозолила. – Володя помолчал. – И ты хочешь сказать, что вторая статуя нашлась? Где ты ее видел? В лесу?
– В лагере она.
– Кто ж здесь такой с-сильный? – недоверчиво протянул вожатый. – Она ведь тяжелая…
Васька не стал повторять свой рассказ о том, что барабанщицы ходят сами. Ему и в первый раз не поверили.
– Как ту девочку звали? – спросил он.
– Не знаю, – Володя задумчиво пожал плечами. – Я ее и не видел никогда, м-маленьким был, а она в третьем или четвертом отряде жила…
– Ее нашли?
– Где? Она же утонула.
– Ее тело потом нашли?
– Нет. Т-там течение раньше было сильное. Место глубокое.