Большая книга ужасов – 62 (сборник)
Шрифт:
Ваня, увлекшись разглядыванием всяких диковин, сделал кучу снимков и решил опубликовать у себя «Вконтакте». Если еще к этому делу придумать какую-нибудь страшную историю, друзья обзавидуются!
Он совсем забыл о другом входе, о двери за печкой.
Выбрался из подвала, крикнул маме, что пойдет на разведку, и отправился на поиски Wi-Fi.
Он спустился по улице с вершины холма, где стоял дом, и оказался в городском центре с приземистыми двухэтажными особнячками, полюбовался издали на недавно отреставрированный собор, оттуда по чудом сохранившейся брусчатке вышел к реке и на набережной в
Первым делом, конечно, опубликовал снимки подвала у себя на странице, написал друзьям о первых впечатлениях и, пока ждал комментариев, набрал в поисковике название города. Поисковик выдал множество статей и снимков, как старинных, так и современных. Иван так увлекся чтением, что позабыл о друзьях и комментариях.
Городок оказался довольно занимательным местом с интересной историей, по упоминаниям в летописях он был известен еще с XIV века, из-за него дрались князья, его разрушали кочевники, потом на его месте возвели крепость для охраны южных границ, а после расширения границ на юг и запад он стал довольно оживленным уездным купеческим городом с развитыми ремеслами и торговлей.
Попалась ему и парочка местных легенд. В одной рассказывалось о происках нечистой силы; на нее Иван почти не обратил внимания. Зато другая захватила его, в ней неизвестный автор повествовал о погибшей купеческой дочери, о потеряном золоте, о заклятом кладе и охраняющем его призраке. Фамилия купца почему-то сразу запомнилась – Синельников…
Вернулся Иван в поздних летних сумерках, неприятное впечатление от дома успело выветриться. Он хорошо провел время, пообщался с друзьями, опубликовал снимки таинственного подвала, совершил заплыв в неширокой, но глубокой и с сильным течением реке, поглазел на местных, пока те глазели на него, и даже перекинулся парой слов с несколькими ребятами.
Устал и проголодался.
Глава 4
Мистика
Родители сидели за столом на веранде, пили чай, уютно горела лампа, говорили о чем-то негромко, в саду шептались деревья, билась в окно ночная бабочка. Ваня налил себе чаю, выпил вприкуску с малиной и бубликом, рассказал о том, что видел и что узнал. Когда совсем стемнело, переместились в большую комнату, где отец наладил древний телевизор, и как раз повезло, им попался старый смешной французский фильм. Они его и не смотрели почти, отец говорил о рыбалке, мол, надо бы узнать у местных, где народ рыбачит. Мама спрашивала, хороший ли пляж на реке, можно ли Люське купаться.
И вдруг из кухни донесся громкой хлопок и звон разбившегося стекла. Ваня вздрогнул, переглянулся с родителями, отец, а за ним мама вскочили и бросились на звук. И ничего особенного – чашка со стола упала и разбилась. Мама еще тогда сказала, мол, это домовой резвится. Ваня предположил происки давешнего кота-разбойника. Решили, что для котов и домовых лучшее средство – блюдце с молоком. Все успокоились и посмеялись, а потом спать разошлись.
Ваня уснул мгновенно, как выключили. Открыл глаза – из-за занавески в окно еле-еле пробивается свет. Солнце еще не встало. Ваня поднялся с кровати и, зевая, вышел в прихожую. Глядь, а там мама стоит, одетая, накрашенная, с прической. Ваня остолбенел
Ваня хоть и туго соображал со сна, но успел подумать: «Утро, воскресенье, автобусы еще не ходят, прав у нее нет, на машине бы уехать не смогла, да и куда ей идти, магазины не работают, мы не дома!» А мама обернулась, посмотрела на него и улыбнулась, но улыбнулась как-то не так, неестественно, отстраненно. Ваня, ничего не понимая, спросил:
– Мам, ты куда? – А она, все так же улыбаясь, ответила:
– Я сейчас приду.
– Куда ты в такую рань?
– Я сейчас приду, сейчас приду… – повторила она, как заводная, и улыбка эта ненормальная застыла на губах. Поцеловала в щеку, дверь открыла и ушла.
Ваня, ничего не понимая, направился за ней, в темных сенях ему показалось, что стукнула дверь в подвал, но входная так и осталась закрытой на засов. Ваня оцепенело уставился на засов, отодвинул его и вышел на веранду, еще минуту постоял, соображая, потом пожал плечами и вернулся в сени, приложил ухо к двери, прислушался, быстро открыл… там что-то шмыгнуло вниз по лестнице.
– Эй! Кто здесь? – позвал Ваня. Из темноты блеснули два кошачьих глаза, но почему-то не желтым или зеленым, а синим.
– Ах ты разбойник! – усмехнулся Ваня. – Кис-кис, – позвал он незваного гостя, но тот исчез.
Постояв минуту в ожидании кота, Ваня понял – не дождется – и вернулся к себе.
Проснулся он часа через три, солнце вовсю светило сквозь тюлевую занавеску. Прислушался – в доме тишина! Поднялся с кровати, шлепая босыми ногами, вышел в большую комнату – а там на диване родители спят! Главное, мама лохматая, лежит, посапывает, такое ощущение, что и не уходила она никуда. Ваня притормозил, удивленно разглядывая спящих, что за странности такие… И словно бы невзначай взгляд его скользнул по собственному отражению в старинном мутном трюмо, приткнувшемся в простенке. Там в зеркале был кто-то другой. Ваня вздрогнул и шагнул к трюмо, стараясь разглядеть того, другого. Как вдруг за спиной раздался негромкий хриплый смешок. Ваня подпрыгнул на месте и бросился к дивану.
– Вставайте!
Перепуганные его криком, родители вскочили, заполошно спрашивая: «Что случилось? Что случилось?»
– В доме кто-то есть! – заорал Ваня. Отец сразу ринулся на кухню и на веранду. Мама – в комнату к Люське.
Ваня побежал за отцом. Они обошли все комнаты, проверили окна, входную дверь, на всякий случай вышли во двор и тоже все осмотрели.
– Вань, тебе не показалось? – спросил отец.
– Нет, он за моей спиной стоял, я видел его отражение в зеркале.
– Кто – он?
– А я знаю? – насупился Ваня.
– Может, местные пугают, – предположил отец.
Они еще постояли во дворе и вернулись в дом. Мама с Люськой на руках ждала их на веранде.
– Ну, что там? – спросила она.
– Да вроде никого, – пожал плечами отец.
– Показалось? – мама вздохнула и спустила Люську с рук.
– Мам, а ты куда спозаранку ходила? – вдруг вспомнил Ваня.
– Я? – искренне удивилась она.
– Ты!
– Милый, у тебя не жар ли? – забеспокоилась мама, прикладывая ладонь к его лбу.