Большая книга заговоров

Наталья Ивановна Степанова

Большая книга заговоров

Книга первая От автора

Если вы решили постичь Белую магию, то должны знать о ней следующее. Мастер Белой магии в отличие от мастера Черной магии преследует лишь благие цели. Он никогда не станет делать зло. Потому-то Белую магию называют благостной, т. е. сотворяющей благие, добрые дела. Мастер не должен отказывать тому, кто постучался в его дверь за помощью, даже если знает наверняка, что, сняв порчу с больного, может заболеть сам. Конечно, чтобы избежать последствия снятия порчи, существуют специальные для этих случаев обереги

и лечебные заговоры, которым вы научитесь из этого учебника.

Следует абсолютно верить в то, что вы вылечите больного, ни на минутку не сомневаясь, как бы плох он ни был. Ваша непоколебимая вера в силу Белой магии – вот гарант успеха. Нельзя сомневаться в истинно могучей силе Белой магии. Нельзя похваляться тем, что вы исцелили. Запрещено говорить: «Он умирал, а я подняла из гроба». Ибо тот, чьим здоровьем вы похвалились, заболеет заново. Нельзя для удовлетворения чьего-то любопытства показывать тайное. Те, кто будет просить у вас показать «чудо» в доказательство вашей силы, не понимают, что этим отберут вашу силу в Белой магии и вы никогда не сможете помогать людям. Умейте вести себя достойно Мастера светлых дел. Берегите свой дар и не жалейте времени и сил для оказания помощи страждущим. Радуйтесь и благодарите Бога, когда увидите, что спасли человека от болезни и неминуемой смерти. Не берите за свое лечение еды и полотенец, платков и сала. Этого делать нельзя. Не ставьте себе целью наживу. Ваша цель – спасение и помощь. Не носите черной одежды в дни, когда лечите людей и животных.

Когда исправляете испорченные земли на огородах, следите, чтобы пришедший за помощью имел на себе крест. Поинтересуйтесь, крещеный ли человек; если нет – уговорите покреститься. Исключением бывает, когда человек не в состоянии ходить и нет возможности пригласить батюшку для крещения на дому. В этом случае должно гореть при лечении не менее 12 свечей.

Не забывайте спросить у хозяев, куплен ли скот или народился в их хозяйстве, прежде чем возьметесь лечить больных животных. Если скот куплен, брызгать при чтении наговора левой рукой. Если нет, то правой. Если в наговоре сказано, что нужно сложить вместе палец с пальцем, указательный с указательным или мизинец с мизинцем, то нельзя стоять и думать – какой палец безымянный, а какой средний. Все должны делать быстро и четко. Заранее выучите порядок пальцев: мизинец, безымянный, средний, указательный, большой.

Старайтесь реже подавать людям руку при приветствии; здоровайтесь словами, а не руками. Берегите пальцы. Если какой-нибудь палец поранен, воздержитесь от лечения, если оно, конечно, не срочное. Не провожайте за порог тех, кто у вас лечился, прощайтесь, не выходя из комнаты.

Можно ли лечить человека, если он смеется над оккультными науками или не верит в подобную помощь, а также когда все тело покрыто наколками, т. е. рисунками, наносимыми иглой и тушью? Нежелательно. Пользы мало, и мастеру тяжело. Больной человек должен попросить для себя помощи у мастера и с верой ждать исцеления. Если же человек не просит о лечении и, мало того, не верит, зачем лечить? А по поводу насмешек над оккультизмом – вот вам пример. К моей ученице Людмиле Ивановне Зыряновой обратилась женщина за помощью. Она утверждала, что видит образ человека ночью в определенный час. Тот входит в комнату, садится за стол и начинает делать руками беспорядочные движения, как бы раздвигая лежащие карты, выискивая ту, которая ему нужна. Больная по совету Людмилы Ивановны убрала стол из этой комнаты, чтобы лишить его возможности задерживаться в этой комнате, а также чтобы узнать, что будет делать пришелец без стола. В следующий визит больная рассказала, что ночью ее вновь посетил человек в черном, сел в ноги к женщине (условно назовем ее Лариса) и стал смотреть на Ларису невероятно злыми глазами. Та стала читать «Отче наш», и человек исчез.

Из беседы с Ларисой Людмила Ивановна узнала вот что. Оказывается, Лариса много лет занималась знахарством. Коечто она знала от бабушки: как заговорить зуб, грыжу, горло, а также несколько приворожек. Умела погадать, но большей частью фантазировала, выдавая себя за знающего мастера. К ней шли за помощью.

Однажды к ней пришла женщина, которая попросила приворожить любовника. Лариса ей посоветовала отпеть любимого девять раз и еще много чего, я не буду приводить все ее фантазии ради наживы. Главное, что Лариса все переплела в один страшный узел. Дух отпетого, но живого человека стал преследовать незадачливую знахарку, и только умелая работа моей ученицы Людмилы Ивановны

помогла уничтожить этот сгусток черной энергии, который образовался из-за неправильных действий Ларисы, которая решила, что ее шутки с оккультизмом всегда будут сходить ей с рук.

Нельзя давать пустые советы, которые связаны с магией. Есть грань, через которую не переступают.

Есть много писем, в которых меня спрашивают: если во сне покойник делает наказ, выполнять его или отнестись, как ко сну. Одна женщина меня спрашивает, что делать: ее мать каждый раз во сне говорит ей: «Продай дачу, доченька». Но как она может продать, если это у нее единственное богатство, и как она будет без земли, если сейчас овощи такие дорогие, не подступиться. Мать снится часто, и все одно и то же: «Продай дачу, доченька». Что делать? Может, плюнуть, ведь сны бывают и пустые. Вот и думай, как хочешь. Что я могла этой женщине ответить? Ведь вполне возможно, что покойница ей снится просто к погоде. Я вызвала дух ее мертвой матери и услышала три слова: «Пусть продаст дачу». В общем, я посоветовала своей читательнице дачу продать. Каково же было мое удивление, когда месяцев через пять опять пришло письмо от этой женщины.

«Наталья Ивановна, – пишет она, – я все же не решилась продать дачу. И меня можно понять: деньги уйдут, а без земли себя не мыслю. Но зря я ослушалась мать и вас. Дача у меня сгорела дотла от проводки. Я буквально схожу с ума. Кляну себя, на чем свет стоит. Почему я такая дура?» Вот такой был случай.

А вот вам еще один пример. Встретила меня как-то очень старая женщина, стала обнимать и целовать руки. Я удивилась, так как не знаю этой женщины. А она мне говорит: «Зато я знавала твою бабушку, это я ей кланяюсь через тебя. Я ей всей жизнью обязана, да и счастьем тоже».

Рассказала она мне свою историю. Помер, говорит, у меня муж, молодой был, сильный, красивый. Его кедром задавило, он шишковал. Я по нему с ума стала сходить, пыталась руки на себя наложить, дети стали не милы, их бы все души на его одну обменяла не глядя. Такой я буйной стала, волосы на себе рвала и выла целыми днями. Дети под лавки забьются и сидят, как сверчки, боятся вылезти, а я все зло на них вымещаю, грешная. Думала, если бы не они, я бы с ним в тайгу пошла, глядишь, уберегла бы, не погиб бы он тогда, может быть. И вот соседка дала адрес твоей бабки. Она, говорит, и от тоски полечить может, а захочет, и его к тебе вызовет, поговоришь с ним.

Я мигом собралась до твоей бабки, последнего петуха в сумку – и айда. Зашла, помню, к твоей бабке, она – ни здравствуйте, ни проходите – уставилась и смотрит. А потом мне бухнула, как по голове: «Что, красавица, у детей последнего петуха забрала? Как вы, бабы, мужиков своих любите, детей бы так любили. Ух! Глаза бы на таких не смотрели. Ты когда младшего на колени брала? Забыла, поди? Иди-ка ты к детям да покорми их, а не таскайся по бабкам, не носи из детских ртов еду по чужим избам. Дети завсегда должны быть матерям дороже, чем мужики». Я как поняла, что меня гонят, – в рев. В ноги к твоей бабке кинулась: «Помоги, – прошу ее. – Вызови ко мне Иванко». В общем, умолила. Посадила она меня в угол, дала Псалтырь и говорит: «До ночи читать будешь. А я тебе оберег чинить стану». Бабушка твоя золу кипятила, ключи по комнате раскидывала, круг чертила, свечи жгла, шторки – то закроет, то откроет. Собаку с цепи сняла и сказала: «Иди отселя, придешь завтра, сегодня можешь помешать мне». И собака ушла из дома. Я удивилась, а она говорит: «Маловерная ты, а еще по такому делу пришла. Да если я вздумаю, три мужа будут при мне и друг друга видеть не будут, а ты собаке удивляешься».

Ночью поставила меня бабка в круг и говорит: «Как придет твой муж, руки к нему не тяни, а то задавит. Долго его не держи, ему тяжело, да и мне тяжко будет. Что нужно, спроси, да помни – руки к нему не тяни».

Стала бабушка его звать. Он и заходит, одет, в чем похоронили, в глаза не смотрит, встал рядом с кругом и голосом глухим да тихим говорит: «Что меня подняла? Зачем?» Я тут заплакала, говорю: «Ты там лежишь, а я одна, у меня для детей морковок нет, не то чтобы хлеба. Не могу без тебя, все равно вместях будем». Он мне говорит: «Слушай мой наказ, не перебивай, мне дюже тяжело. Скоро тебя безногий сватать будет, другой тебе судьбы нет, если эту упустишь. А детей ставить на ноги нужно. Выходи за безногого». Я тут как заору: «Я тебя люблю, и мне никого не надо!» Руки к нему протянула, сама не знаю как. Он и поднял глаза: боженьки, а они у него без зрачков! Бабка твоя свою книжку как захлопнет: ветер по избе пронесся. Иванко, или кто это был, пропал.