Большая книга зимних приключений для девочек (сборник)
Шрифт:
– Привет, Фидель! – закричала Катя брату подруги. – Роза там? Позови ее!
– А чего сама не заходишь? – спросил тот, таща ящик с минеральной водой. – Родители обидятся…
– Да я на минутку… Ну, Фидель, я тебя прошу!
– Ладно, – вздохнул тот. – Кстати, у нас сегодня новое блюдо – печень с цветной капустой. Осваиваем кухню народов мира! Я бы на твоем месте не отказывался…
Через пять минут на улицу выскочила Роза в накинутом на плечи пуховике. Фидель разгрузил фургон и уехал на нем за новой партией продуктов.
– Привет, Кать! – обрадовалась Роза. – Ты чего?..
– Я с тобой посоветоваться хочу…
Они сели под навес возле дома.
– Давай, рассказывай…
– Знаешь, Роз… – начала издалека Катя. – Ты представляешь, как наша семья живет – папа, я, Сашок… В общем, мы уже привыкли жить одни. И вот совершенно случайно я узнаю, что одна женщина хочет войти в нашу семью!
– Твой папа собирается жениться? – совсем некстати обрадовалась Роза.
– Вот еще! Он пока еще ничего не собирается, а вот она вполне определенно положила на него глаз! Я тебя уверяю, потому что такие вещи сразу чувствуются…
– Она тебе не нравится? – серьезно спросила Роза. – Я это к тому спрашиваю, что хорошо знаю Виктора Сергеевича и уверена, что он не будет делать ничего такого, от чего стало бы плохо и тебе, и Сашку.
– Нет. То есть я пока не разобралась в ней… конечно, она не злодейка и не монстр, но…
– Да кто же она? – нетерпеливо воскликнула Роза.
– Может, ты обращала внимание… Марь Семенна, учительница первых классов. У нее, кстати, Сашок учится.
– Такая светленькая, в очках? – вдруг улыбнулась Роза.
– А чего ты смеешься? – насупилась Катя.
– Нет, я просто удивляюсь, что вокруг бедной Марь Семенны весь этот сыр-бор разгорелся… Помню, в позапрошлом году в школе был субботник перед летними каникулами, и я к ней зашла, на второй этаж, она там занавески пыталась снять… Я ей помогала. Знаешь, по-моему, она хороший человек.
– Интересно, как же ты это определила? – скептически воскликнула Катя.
– Никак… то есть мы с ней просто говорили – уж не помню о чем, о каких-то пустяках, пока занавески эти снимали. Она правда хорошая – у меня такое ощущение сложилось. Милая и добрая.
– Милая и добрая! – с раздражением повторила Катя. – Далась всем эта ее доброта…
– Нет, Кать, ты, по-моему, ошибаешься – не могла она специально на твоего отца, как ты выражаешься, глаз положить. Тебе, наверное, показалось!
– Как же! Она ему по телефону названивает, якобы о нас с Сашком беспокоится – какие мы одинокие-несчастные…
– А если правда беспокоится? – испытующе спросила Роза.
– Да не верю я в то, чтобы все просто так было!
Роза не разрешила ее сомнений.
Дома Катя первым делом полезла к Сашку в стол, за которым тот делал уроки.
– Беспорядок тут у тебя, хоть бы разобрался в ящиках! – ворчала она. – Где у тебя альбом?
– Какой альбом? – спросил
– Ну, по рисованию… Ты в первой четверти в нем рисовал.
– Вот, пожалуйста, – Сашок достал из стопки тетрадей жестом фокусника альбом. – Можешь совсем забрать, я сейчас в новом рисую. Кстати, Марь Семенна меня хвалила. Сказала, что в моем творчестве явно наметился этот… прогресс.
Катя утащила альбом к себе в комнату и принялась лихорадочно перелистывать его. Вот он, тот самый рисунок! И подпись под ним корявым Сашкиным почерком – «Учителница первая моя». Про мягкий знак в слове «учительница» Сашок явно забыл.
На большом белом листе была изображена почему-то лохматая, с кривыми ногами и огромными ушами женщина. Ядовито-зеленое платье откровенно ей не шло. Талии не было. На руках по четыре растопыренных пальца. Красные вампирские губы. И огромные очки – от усердия Сашок несколько раз обвел оправу черным цветом, отчего «учителница первая моя» сильно напоминала подводную лодку с перископом.
Что ж, именно этот рисунок и надо показать папе. Пусть знает, какой видят эту Марию Семеновну ее ученики.
Глава 7
Выход в свет
Первое свидание – дело ответственное.
Кате еще никто и никогда не назначал свиданий, тем более никто не приглашал ее в клуб. Что надеть, какой макияж сделать и стоило ли его делать вообще… Катя была в полной растерянности. И она решила позвонить профессионалу. То есть Лерочке или Викусе. Поскольку Лерочки дома не оказалось, Катя набрала следующим номер Викуси.
– Привет, что сейчас носят? – спросила она.
– Иволгина, ты? – удивленно сказала Викуся. – И в каком смысле – носят?
– В каком-каком… В смысле одежды, конечно! – нетерпеливо воскликнула Катя.
Викуся задумалась. Потом изрекла:
– Это очень сложный вопрос. В том смысле, что тут надо все учитывать – и время года, и пол человека, и его возраст, принадлежность к той или иной социальной группировке, финансовые возможности и то, в каком месте он собирается появиться, при каких обстоятельствах… Если ты, Иволгина, например, попрешься на восьмидесятилетие своей прабабушки, где соберется вся ваша родня от Калининграда до Чукотки, – то будет глупо, если ты туда наденешь топик и мини-юбку, выставив на обозрение все свои татуировки и пирсинг в пупке.
– У меня нет никаких татуировок! И пирсинга тоже! – испугалась Катя. – И восьмидесятилетней прабабушки!
– Ну, это я так для примера говорю… – деловито заметила Викуся. – Опять же, на школьную дискотеку ты не наденешь спортивные брюки с начесом и домашний свитер с Микки-Маусом.
– Логично… – согласилась Катя. – В общем, так – я иду в клуб с молодым человеком – потанцевать и все такое – и не желаю ударить лицом в грязь.
– С кем? – быстро спросила ее собеседница.
– Так я тебе и сказала!