Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью
Шрифт:
Дом № 36 тоже доходный. Построен он в 1913 году архитектором С.Д. Езерским по заказу домовладельцев Румянцева и Никифорова. Восьмиэтажное здание стало одним из самых высоких в Замоскворечье. В отличие от доходного дома Дурилина его фасады бедны на архитектурные детали. Видно, что заказчиков волновала только практическая сторона дела. Однако авторы книги «Москва: Архитектурный путеводитель» нашли и в этом здании повод для восторга: «Особенно выразительна центральная часть фасада – третий – шестой этажи. Вертикальное и горизонтальное членения сложно ритмически организованы, что подчеркнуто цветом – здесь применены три оттенка облицовочной керамической плитки (к сожалению, утрачены балконы четвертого, шестого и восьмого этажей). Сохранились первоначальные полотнища входных дверей» [196] .
196
Бусева-Давыдова
В 2004 году в современное, прекрасно оборудованное театральное здание по адресу Малая Ордынка, № 31 из Большого Козихинского переулка перебрался Московский государственный театр Луны. Новым домом театра оказался построенный в 1912 году дом товарищества учительского института – здание со строгими формами и утонченной архитектурой.
Еще одно примечательное сооружение на Малой Ордынке (дом № 25) – бывшая кондитерская фабрика имени Марата. На рубеже XVIII и XIX веков здесь сложилась городская усадьба, принадлежавшая кригс-комиссарше Шатиловой. Лучше всего подойти к ней со стороны Большого Ордынского переулка. От некогда большой усадьбы уцелели главный дом, расположенный в глубине двора, и два флигеля, выступающие торцами на линию переулка и соединенные оградой с двумя воротами. Каменный особняк был построен в 1817 году на месте старого деревянного. Позади дома располагались различные хозяйственные пристройки и обширный сад с беседками. В 1890-х годах новые владельцы купцы Ивановы устраивают в расширенных и надстроенных вторыми и третьими этажами хозяйственных корпусах конфетно-шоколадную фабрику. При этом парадная часть усадьбы сохранялась практически без изменений. Пострадали только фасады главного дома. До перестройки портиком был украшен фасад с северной стороны, выходящий в сад. При открытии кондитерского производства дом расширили к северу, потому что рабочие и сам хозяин жили при фабрике. Дорический портик с балконом наверху оказался на южном фасаде. Окна получили тяжелые обрамления с сандриками, угловые лопатки были обработаны рустом, под карнизом появились лепные медальоны. Прямо в главном доме открыли небольшую кондитерскую лавку, в которой продавались сласти.
О конфетно-шоколадной фабрике упоминает москвовед С.К. Романюк: «Последние переулки в этой части города – Большой и Малый Ордынские, которые назывались Большим и Малым Курбатовыми – по фамилии владельца углового с Большой Ордынкой дома бригадира Курбатова. В советское время они назывались Маратовскими – по кондитерской фабрике «Марат», строения которой находятся на углу Большого Ордынского переулка и Малой Ордынки… Внутри двора двухэтажный каменный особняк с мезонином. Он дожил до наших дней, обстроенный со всех сторон производственными и складскими зданиями «паровой фабрики шоколада, какао, кофе, конфет и проч.» торгового дома «Братья А. и С. Ивановы» (1905 – 1913, архитектор И.И. Благовещенский).
Сейчас здесь цехи производственного объединения «Рот-Фронт» [197] .
После революции конфетно-шоколадную фабрику Ивановых переименовали в кондитерскую фабрику «Марат» в честь французского революционера XVIII века. Она выпускала халву, конфеты, леденцы, орехи, изюм в шоколаде и даже жвачку. В 1971 году произошло объединение фабрик «Марат» и «Рот-Фронт». Старожилы помнят карамельно-шо коладный запах из коробов вытяжной вентиляции, распространявшийся на всю округу. В главном доме бывшей усадьбы Шатиловой размещалось управление фабрики. Теперь он перестроен под офисы и бизнес-центр. Перед домом растет огромный тополь. Может быть, он помнит первую хозяйку имения.
197
Романюк С.К. Из истории московских переулков. Путеводитель.
Малая Ордынка всегда застраивалась с небольшим отставанием от Большой, поэтому еще в прошлом столетии на ней сохранялось несколько домов допожарного времени. До сих пор жители Замоскворечья приходят посмотреть на дом № 18, построенный в 1803 году и ставший одним из немногих деревянных строений, которые пережили пожар 1812 года. В 1817 году дом отреставрировали, а фасады украсили гипсовой лепниной, которая до наших дней не сохранилась. В начале XX века, когда усадьба принадлежала купцам Хомяковым, рядом с деревянным домом возвели каменное двухэтажное здание и кирпичную ограду.
Прекрасные слова написаны о Малой Ордынке в книге, посвященной литературным тропам Москвы, «Я люблю этот город вязевый...»: «Узкая, извилистая Малая Ордынка, соседствуя с шумной торговой Пятницкой, всегда была тихой и провинциальной. Она сохранила кое-где следы былого облика. Одноэтажные и двухэтажные дома раньше имели дворы со службами. Сейчас эти дворы исчезли, но за основной линией домов Малой Ордынки видны колоритные деревянные особнячки с мезонинами, которые напоминают о старом Замоскворечье. Неотъемлемой чертой этих улиц были причудливые главки и колокольни церквей Покрова Св. Богородицы в Голиках и Николы в Пыжах, выходящей фасадом на соседнюю Большую Ордынку. Малая Ордынка такая, каких в Замоскворечье много, и в то же время единственная в своем роде. На ней находится один из главных литературных адресов этого района – дом, в котором родился великий русский драматург А.Н. Островский» [198] .
198
Емельянова В.В., Краусова И.В., Стародуб К.В. Я люблю этот город вязевый... Путеводитель по литературным местам Москвы.
ДОМ-МУЗЕЙ А.Н. ОСТРОВСКОГО
(Малая Ордынка, № 9)
Александр Николаевич Островский – это центральная фигура и Малой Ордынки, и всего Замоскворечья. Нам уже не раз приходилось упоминать это имя, что неудивительно. Замоскворечье и Островский достойны друг друга. Малая родина дала драматургу огромный материал для творчества, а он отблагодарил тем, что стал ее настоящим голосистым певцом. Меня часто одолевал вопрос – а почему «Колумб Замоскворечья»? Ведь и до Островского у писателей действие происходило за Москвой-рекой.
Вспомним хотя бы «Песнь про царя Ивана Васильевича» М.Ю. Лермонтова:
Как сходилися, собиралисяУдалые бойцы московскиеНа Москву-реку, на кулачный бой,Разгуляться для праздника, потешиться.По крайней мере, Колумб Америку просто открыл, побывал на ней. Он и не подозревал, какое открытие он совершил. Колумб не изучал новый континент, не сложил о нем представление современников. Островский же всю жизнь осваивал быт и нравы Замоскворечья и даже сам влиял на них. Тогда уместнее будет сравнить Александра Николаевича, например, с Александром фон Гумбольдтом – величайшим исследователем Америки. Но какая, в сущности, разница, как называть Островского! Нам нужно в первую очередь снять перед ним шляпу, потому что без него и Москва не Москва, и Замоскворечье не Замоскворечье.
Александр Николаевич Островский родился в 1823 году в доме причта церкви Покрова в Голиках. Дед Островского по отцовской линии был священником, дед по матери был пономарем. Так или иначе все самые близкие родственники будущего писателя были связаны с церковью. Мы видели на нашем пути столько церквей. А сколько их было раньше! Даже сегодня идешь утром в воскресный день по Замоскворечью – слышишь, как, не умолкая, гудят колокола десятков замоскворецких церквей и поют свои звонкие молитвы. А что было в те времена – даже представить трудно. Окна дома Островского выходили прямо в церковный двор, и в церковь спешили жители Замоскворечья: бородатые купцы, разодетые купчихи, озорные молодцы из торговых рядов, изворотливые свахи, довольные приказчики, убогие нищие и прочие, прочие, прочие. С детства Островский воспитывался в духе истин православной веры, в семье соблюдались все христианские обычаи. Позднее он опишет традиции Замоскворечья в своих очерках: «Когда у нас за Москвой-рекой праздник, так уж это сейчас видно. И откуда бы ты ни пришел, человек, сейчас узнаешь, что у нас праздник. Во-первых, потому узнаешь, что услышишь густой и непрерывный звон во всем Замоскворечье. Во-вторых, потому узнаешь, что по всему Замоскворечью пахнет пирогами. Здесь надобно заметить, что нигде нет таких больших и громогласных колоколов, как у нас за Москвой-рекой, и нигде в другом месте не пекут таких пирогов, запах которых распространяется по целому кварталу» [199] .
199
Островский А.Н. Полное собрание сочинений: В 16 т. Т. 13. М.: ГИХЛ, 1952.
Отец Островского Николай Федорович окончил Духовную академию, но по стопам своего родителя не пошел, а избрал гражданскую службу. Он служил сначала в общем собрании Московских департаментов Сената, а потом занимал более прибыльную должность секретаря департамента Московской палаты гражданского суда. Николай Федорович занимался и частной юридической практикой, работал усердно и скоро неплохо в этом преуспел. Среди его клиентов были и купцы, и мещане, и чиновники – их не раз встречал будущий писатель в доме отца и видел в них прототипов своих будущих героев. Черты Николая Федоровича угадываются в некоторых героях Островского: например, в отставном чиновнике-адвокате Маргаритове из «Поздней любви», имя которого гремело по Москве, дел, документов чужих было хоть пруд пруди.