Большая пайка
Шрифт:
— Вот, распоряжайтесь. — И, повернувшись к Марку, сказал:
— Я там у вас случайно Кэрролла присмотрел. Не продадите мне?
— О чем речь? — Марк гостеприимно развел руки, хотя все двадцать книг были поделены еще в Москве. Черт с ним, с одним экземпляром, в конце концов себе он еще достанет. — Сергей, открывай комнату.
Марк уже начал было распечатывать одну из пачек, как Еропкин, неотлучно следовавший за директором, отодвинув Марка в сторону, взял у него всю пачку и протянул директору:
— Борис Иванович, пожалуйста, это вам от оргкомитета. Примите в знак уважения.
— Да
Когда Сергей попытался найти сдачу, директор остановил его:
— Я еще зайду. Вы там запомните, сколько чего, а потом разберемся.
Когда комнату с книгами заперли окончательно и все снова двинулись в холл, Еропкин на ходу принялся шепотом втолковывать Марку:
— Ты же видишь, дурья голова, что он запал на книги, а вам тут, понима-аешь, десять дней ошиваться. Отдал — и ладно. Тут еще проблем будет — невпроворот. А он поможет. Он же директор, все тут может решить.
В холле директор повернулся к Марку и спросил:
— Так все же, если честно, сколько вам нужно люксов?
Еще через час Марк, Сергей и Ленка, пообедав и выпив пива, купленного в пансионатском буфете, завалились спать. Ключи от трех люксов, дарованных директором, Марк оставил в регистратуре, предупредив о возможном приезде Платона. Виктор снова уехал в город. Еропкин куда-то пропал еще до обеда.
Сергей проснулся от телефонного звонка и не сразу сообразил, где находится. Солнце уже заходило, шторы были задернуты, в номере царил полумрак.
Звонил Платон.
— Сережка, как дела?
— Книги привезли, сложили в администрации. Ключ у меня. Там же стоит сейф с деньгами. Первые двадцать пять рублей я уже получил — директор попался образованный. У Марка ключи от трех люксов. Но я считаю, что один надо вернуть — зачем зря платить деньги? Возьмем, когда кто-нибудь приедет.
— А зачем он хапнул три люкса? Я же ему сказал — два. Это он третий для себя взял. Фиг ему! Скажи, чтобы третий ключ сдал, но чтобы мы всегда могли его получить. Что еще?
— Все. Пообедали и легли спать. А как у тебя? Что Ларри?
— У меня все в порядке, — расплывчато ответил Платон. — Ларри, кажется, решил проблему, но книги привезут только завтра. И завтра же приедут проверять, как мы их храним. А сейчас вот что. Ты знаешь ресторан «Кавказский» на Невском?
Не знаешь? Ну ладно. Пойди, возьми деньги — рублей двести, больше не надо, — разбуди ребят, бегите на автобус, берите такси, как угодно, но чтобы к семи часам вы уже были там. Не будут пускать — скажешь, что Зиновий Маркович звонил. Стол уже будет накрыт, посмотри, чтобы все было в порядке, садитесь, но не очень гуляйте, дождитесь меня. А где Еропкин?
— Знаешь, он еще до обеда куда-то сгинул и больше не появлялся. Наверное, в городе.
— Нет, здесь его не было. Кстати, как он тебе?
Саша Еропкин не понравился Сергею с первого же взгляда. Он определенно не принадлежал к их кругу, но главным было не это. Что-то в нем сразу оттолкнуло Сергея. Может быть, полуграмотная
А когда Сергей проснулся утром, заколдобев от неудобного сидячего положения, то первое, что он увидел, — это свернувшуюся в клубок Ленку, которая спала, положив ему голову на колени. Он осторожно потряс ее за плечо, чтобы разбудить, Ленка открыла глаза и улыбнулась Сергею так, будто они были знакомы сто лет, и от этой улыбки ему вдруг стало весело и хорошо. Поэтому, когда Еропкин подходил к Ленке с какими-то вопросами или громко говорил что-то в явном расчете произвести на нее впечатление, Терьян даже передергивался внутри.
— Он мне активно не понравился, — сообщил Сергей Платону. — Скользкий тип и очень противный.
— А ты вообще знаешь, откуда он? Мне Лева сегодня рассказал. Был таксистом, закончил строительный техникум, пошел на стройку, продвинулся там по общественной линии, потом взяли в горком — он теперь у них вроде завхоза. Очень пробивной парень. Если ему интересно, всех на уши поставит, а дело сделает.
Пройдоха, конечно, но очень полезный. В общем, если он объявится, захватите его с собой.
Сергей закурил сигарету и посмотрел на часы. Было только начало шестого.
До города добираться минут сорок, это если на рейсовом автобусе, на такси и того меньше. Времени вполне хватало и чтобы умыться, и чтобы выпить внизу кофе.
Сергей включил бра над кроватью и нашел бумажку с телефонами Ленки и Марка.
Позвонил Марку, сказал, что Платон ждет их в ресторане. Недовольный пробуждением, Марк начал орать в трубку, что все это безобразие, ничего еще не сделано, с лекторами связи нет, программа нескорректирована, и о чем все только думают, — но, наоравшись, сменил гнев на милость и сказал, что через десять минут — кровь из носу! — будет внизу. Сергей ткнул сигарету в пепельницу, начал было набирать Ленкин номер, но передумал, решив, что лучше будет, если сам зайдет и разбудит ее. Он быстро натянул костюм, плеснул в лицо водой и побежал по лестнице вниз.
Еще шагов за десять до Ленкиного номера Сергей услышал странный шум — будто ритмично соударялись два тяжелых предмета, а когда подошел к двери вплотную, понял, что шум этот доносится как раз из Ленкиной комнаты и производит его, по-видимому, стукающаяся о стенку кровать. Еще он услышал тяжелое мужское дыхание, а чуть позже — Ленкин стон.
Сергей постоял несколько секунд, пытаясь понять, что, собственно, происходит, а когда понял — развернулся и, уже медленно, пошел по лестнице в свою комнату. Хорошее настроение, с которым он проснулся утром в поезде, растворилось без остатка. Его сменили обида и жуткая злость на Ленку.