Большая семья
Шрифт:
– Какой миленький! А можно я его в девочку превращу?
Я тогда чуть не помер со страха, честное слово, когда понял, что за "ангелица" надо мной склонилась.
"Только бы это был сон! Только б сон!
– мысленно возопил я.
– Не хочу!!! Не хочу становиться женщиной!!!"
Я бы кричал об этом во весь голос, да только панический ужас, который меня сковал, напрочь отключил контроль над голосовыми связками.
–
– строго отрезал до боли знакомый голос, и в мыслях моих начался форменный кавардак.
"Селеста?
– спрашивал я себя и не верил в реальность происходящего.
– Она здесь?! Она снова рядом?! Я ведь не сплю, верно?! Только бы это был не сон!"
Вот такие противоречивые и волнительные переживания меня тогда наполняли. И встреча после долгой разлуки получилась очень яркой. Хотя мне предстояло тогда пережить ещё немало шокирующих моментов.
– О чём задумался?
– спросила дилдоквин, прерывая мои воспоминания.
– Я?.. Да так... вспомнил кое-что.
– Может, тогда пойдём?
– предложила она, беря меня под руку.
– Да, конечно, - согласился я и позволил себя вести.
– А что вспоминал?
– поинтересовалась любопытная спутница.
– Нашу первую с тобой встречу, - улыбнулся я.
– Ну два года назад помнишь? В больнице.
Мира прыснула и заливисто рассмеялась.
– Ой! Ты тогда так перепугался, бе-э-эдненький! Чуть постель не обмочил. Трусишка!
– Прекрати, - шутливо нахмурился я и ущипнул спутницу за попку.
Та хихикнула и весело продолжила:
– Трусишка, трусишка, трусишка!
– Будешь дразниться, обижусь.
– Нет-нет, не надо, - тут же пошла на попятную девушка, - я больше не буду, честное слово.
– И что теперь?
– начал я свой вопрос.
– Ты больше не хочешь превращать меня в женщину?
Мира широко улыбнулась мне и мотнула головой.
– Нет!
– сказала она.
– Ни за что? Даже не проси!
– Слава богу!
– рассмеялся я с облегчением.
– А почему?
– Помнишь, что тогда Селеста сказала? Парнем ты мне понравишься гораздо больше. Так вот, она оказалась права.
– А как же дети?
– Я бы с удовольствием родила от тебя, - мечтательно сказала Мира, а потом смешно надув губки продолжила: - Но эта гадкая вредина не разрешает мне завести детей. Миша!
– Чего?
– Уговори её! Она тебя точно послушает! Я знаю!
–
– Да и потом, я сам против.
– Почему!
– возмутилась Мира.
– Ну, это ж элементарно, - сказал я, назидательно поднимая вверх палец.
– Начнёшь о детях заботиться, забудешь обо мне. Кто меня будет холить и лелеять?
– Не забуду, честное слово! Так затискаю на радостях, не обрадуешься!
– Ох! Тогда тем более, нет.
– Ах, ты ж!
– поняв, что я дурачусь, Мира набросилась на меня со щекоткой.
– АИИИИ! ХА-ХА-ХА!!! ПЕРЕСТАНЬ!
– захохотал я и рванул наутёк, спасаясь бегством.
– Не уйдёшь!
– бросилась в погоню дилдоквин.
Но мы уже подбежали к кабинету моей учёной жены и я, остановившись, прижал палец к губам. Дилдоквин замерла и согласно кивнула. В комнату мы зашли бесшумно и тихо притворили за собой дверь.
Селеста сидела за своим рабочим столом и делала записи в журнале. Почувствовав наше присутствие, она оторвалась от бумаг и перевела на меня взгляд своих бесстрастных зелёных глаз, на лице её зажглась улыбка и будто распространяющееся пламя оживила его тёплыми эмоциями. Ох, как же я обожаю эти её трансформации из безэмоциональной и невозмутимой юки-онны в тёплую и чувственную девушку, озаряющую меня светом своей любви. Честно говоря, мне обе её ипостаси нравятся. Невозмутимая кудэрэ создаёт вокруг себя ореол загадочности и безмерного ума, как ниспосланное на землю воплощение вселенского разума, знающего всё на свете и постигшего все тайны мироздания. Глядя на Селесту в такие мгновения, я преисполняюсь трепетом и восторгом.
"Боже! Какая она крутая!
– восхищённо думаю я.
– Какая нереально, непостижимо умная у меня девушка. И ведь она выбрала меня, обычного парня! Боже! Как же мне повезло!"
Другая же ипостась Селесты, наполненная эмоциями, открывает для меня живого и любящего человека. Она может быть пугающе хищной и страстной, опасно необузданной, может быть тёплой и умиротворённой, погружающей меня в состояние защищённости и комфорта. И это невероятно круто находиться в такие моменты рядом с ней. Но больше всего я тащусь от самой метаморфозы одного состояния в другое, и мне очень льстит, что именно я являюсь тем ключиком, который запускает этот переход.
Изумрудные глаза Селесты наполнились тёплым светом, который словно на буксире притянул меня к ней. Я и не заметил даже как оказался рядом с женой, обнял её сзади за плечи, нежно коснулся губами шеи и почувствовал, как гибкие пальчики зарываются мне в шевелюру и крепко сжимают волосы, вызывая умеренную сладкую боль.
– Почему так долго?
– сердито спросила супруга.
– Я уже хотела сама за тобой идти. Ты ведь понимаешь, что в этом случае тебе бы крупно не поздоровилось.