Большая встряска [Подвиги комиссара Фухе]
Шрифт:
– Голубь мой сизоперый!– проникновенно начал шеф.– Вы прекрасно справились с заданием. Спасибо вам от моего имени. Кроме этого, вы с Конгом получите, как вы знаете, по десять миллионов из награды, обещанной ФИФА. А у меня есть для вас новость. Наш уважаемый старший комиссар Конг за большие заслуги переводится начальником отдела в Государственную контрразведку. А на его место…
"Вот оно!" - мелькнуло в голове Фухе: "Вот мой звездный час!" И неясные надежды замелькали в его голове.
– А на его место, - повторил шеф, - назначается ваш новый коллега - комиссар Дюмон. Познакомьтесь!– и де Бил нажал кнопку на столе.
Дверь
1984 г.
БОЛЬШАЯ ВСТРЯСКА
1. ПЕРЕВОРОТКомиссар Фухе из всех дней недели больше всего любил субботу, точнее субботний вечер - блаженное время, когда некуда спешить, не нужно думать о завтрашнем раннем подъеме, о встрече с осточертевшим начальством. Впереди воскресенье, пиво с Габриэлем Алексом, легкий кутеж в баре «Крот» и много-много хорошего, что обещает завтрашний выходной. Комиссар чувствовал себя почти на верху блаженства. "Почти что" было связано с тем, что Габриэль Алекс, проводивший субботы как правило у комиссара, на этот раз не пришел. Вообще с беднягой после женитьбы стали твориться самые неожиданные вещи, начиная от легкой мании преследования и кончая привычкой зажевывать чаем каждый глоток водки. Поэтому Фухе решив, что его друга задержала законная мегера, без особого огорчения продолжил свое знакомство с новой партией продукции местного пивзавода.
После пятой бутылки комиссар обратил внимание на некоторую странность в телевизионной программе. Вместо концерта рок-группы "Сам Шит Форевер" по экрану уже второй раз подряд крутили старый голливудский боевик "Ковбой с винчестером".
– Перепились они там, что ли?– удивился комиссар и переключил канал, но везде было то же самое.
– Эк его!– озлился Фухе и выключил ящик.
Сначала Алекс, теперь эти телеглупости! Огорчение немного смыла очередная бутылка баварского, но не желая встречаться с новыми поводами для расстройства, комиссар быстренько допил десяток оставшихся бутылок и улегся спать, предварительно подмостив под подушку свое боевое пресс-папье.
Спал он крепко. Сны, редко посещавшие комиссара, и на этот раз обошли его стороной. Зато пробуждение оказалось страшнее самого мерзкого кошмара.
Первое, что почувствовал Фухе сквозь сон, был холод. Что-то холодное прислонилось к его лбу. Что это может быть, комиссар понял даже во сне и мгновенно раскрыл глаза. Увы, он не ошибся - здоровенная лапища, держала револьвер на уровне глаз Фердинанда. Дуло, прижатое ко лбу, приятно холодило мгновенно вспотевший череп.
– Подъем, комиссар!– раздался грубый голос.
– Угу, - пробормотал Фухе, вставая. Одной рукой он взялся за брюки, висевшие на стуле, а второй полез под подушку. Увы, произошло самое страшное - пресс-папье там не было!
– Твою бомбу мы вынули!– хохотнул тот же голос.– Нас Конг предупредил. Одевайся, суслик!
При имени Конга комиссар присмирел окончательно и стал покорно собираться. Одеваясь, он заметил, что в комнате находиться с полдюжины крепких ребят в штатском с оттопыренными карманами.
"Худо дело, "- подумал герой, узнавая людей Конга, своего бывшего начальника, сменившего ныне кресло заместителя шефа поголовной полиции на кабинет начальника Государственной контрразведки.
– Вещи брать?– робко поинтересовался Фухе, кое-как одевшись. В ответ мальчики загоготали и, взяв комиссара под белы руки, потащили к выходу. Пронеся Фухе через подъезд, они усадили его в здоровенную машину, ласково называемую в народе "темным грачом". «Грач» рванул с места и помчал ночными улицами. Ночными - но вовсе не пустынными. На удивление Фухе в эту субботнюю ночь улицы были полны веселой публики: то тут, то там слонялись, бегали, стояли, ползли по-пластунски веселые рядовые, полные оптимизма сержанты, хохочущие во все горло лейтенанты и не менее радостные капитаны, майоры и полковники. Мостовую загромождали элегантные танки, симпатичные бронетранспортеры и изящные ракетные установки класса «земля-земля». Все это походило на праздничный карнавал, но отчего-то раскрашенный в хаки.
В мозгу комиссара шла тяжелая работа. Он сопоставлял все эти странности - отмена передач по телевидению, визит коллег Конга среди ночи, путешествие невесть куда на "темном граче", карнавал на улицах… Наконец, в сознании Фухе блеснуло, и он понял.
– Так это переворот, ребятки?– радостно спросил он у своих сопровождающих.– Свергаем, значит?
– А ты только понял? Га-га-га!– не менее радостно ответили ему.
– А меня-то за что?
– Знали бы за что - сразу бы кончили, - ответил один из ребятишек.– Ты ведь так своим отвечаешь, когда пресс-папьируешь, а, шнурок?
– Так точно!– бодро отчеканил комиссар, приходя в некоторое уныние. "Дали бы мне пресс-папье, все бы здесь мозгами выкрасил!" - подумал он, ласково оглядывая сопровождающих.
Тем временем машина подъехала к зданию президентского дворца, где не так давно президент вручал Фухе орден Бессчетного Легиона. Теперь здесь царил хаос, немного напоминающий предновогоднюю ярмарку…
– Вылазь-ка, - предложили комиссару ребятки, любезно открывая двери.– Приехали!
"Да уж, приехали", - подумал Фухе и покорно вылез. Почти тут же он увидел любопытное зрелище - у входа во дворец темнели аккуратно уложенные трупы президентских гвардейцев.
"А ведь действительно переворот", - подумал комиссар и двинулся за своими ангелами-хранителями.
2. НАЧАЛЬНИК ПОГОЛОВНОЙ ПОЛИЦИИФухе был введен в кабинет, где оказалось полно народа. За круглым столом восседала дюжина крепких мужиков в генеральской форме. Их окружал целый табун адъютантов, стенографистов и телохранителей. В этой пестрой мундирной своре одиноко темнели несколько рослых ребят в штатском. Впрочем, подробнее разглядеть здешнее общество Фухе не успел. Кто-то огромный встал из стоявшего в дальнем углу кресла и, словно ледокол, двинулся к комиссару.
– А-а-а!– прогрохотал ледокол.– Пришел, суслик!– и Фухе мигом узнал Акселя Конга.
– Господа!– продолжал начальник Государственной контрразведки.– Вот это и есть Фухе!
– Жидковат больно!– откликнулись из-за угла.
– Худоват!– подтвердили из-за портьеры.
– Не в теле!– раздалось откуда-то с потолка.
"Ну все!– решил комиссар, замирая от ужаса.– Съедят! Как пить дать сожрут! Под водку пойду!"
– Ничего!– ответил критиканам Конг, подходя к комиссару и ласково гладя его по редкой шевелюре.– Они у нас старательные, они хоть газет не читают, зато ужас как боевые. Они работу любят. Любишь работу?– обратился Конг к Фухе.