Большая зачистка
Шрифт:
— Ты, Денис, пошарь-ка по своим закромам и подбери мне к утру максимум информации на этих деятелей. Завтра хочу их крепенько пошерстить. Поэтому желательно знать заранее, кто хозяин, под кого пашет, где обитает и все такое прочее.
Оставалось последнее: позвонить Турецкому и выяснить, чем закончились, если уже закончились, переговоры с Костей Меркуловым. Без его санкции вряд ли что-то путное можно было сделать.
Но Турецкий, словно услышав мысленный зов друга, позвонил сам. И сообщил, что санкционированное постановление фактически в кармане. Костя сказал «да», хотя и не сразу, и долго пребывал в сомнениях, вызванных размышлениями о стабильной
Посмеялись и пожелали друг другу спокойной ночи. Относительно, конечно. Потому что в жизни, как и анекдоте про учителя, похожего на Владимира Ильича, можно в конце концов сбрить усы с бородкой, отучиться картавить, но мысли — мысли! — куда девать?..
Анатолий Иванович Плешаков мог бы только мечтать, чтоб наполеоновские планы, намеченные Турецким и Грязновым на следующее утро, сбылись. Но он не знал о них и ехал к себе на дачу, так он называл свой коттедж в районе Лесных Полян, с чувством правильно сделанного шага.
Его, несомненно, несколько обескуражила, прямо надо сказать, подозрительная осведомленность Турецкого в некоторых вопросах. Со «стрелкой», с автомобилем. Складывалось даже впечатление, что в отдельных вопросах он, Плешаков, давно уже находится под колпаком у этого копателя-следователя. И ряд советов его, касающихся той же Елены, трудно рассматривать иначе чем очень серьезное предупреждение. А то ведь и со своим, что называется, «чистосердечным заявлением» можно так загреметь, что мало не покажется!..
Вообще говоря, он не собирался сегодня ехать сюда, но после разговора с Турецким решил предпринять защитные шаги.
Первым делом он распорядился удвоить охрану и держать ее рядом в течение всей недели. Для начала. На ночь спускать с цепи трех ротвейлеров, пусть бегают по участку. Приказал и лишнюю иллюминацию убрать, нечего гостей сюда привлекать.
Но это все — попутно. Главное было — суметь договориться наконец с Еленой. Он ведь так и не видел ее до сих пор, верил на слово Лаврухину, что она чувствует себя превосходно, ну… за исключением свободы передвижения. Однако последнее, как и ее возможные чисто профессиональные неприятности, легко могли быть компенсированы названной ею же самой суммой.
— Здравствуйте, узница, — с гостеприимной улыбкой оказал он, когда девушка, в сопровождении Николая Лаврухина, поднялась в большой холл, куда ее в первый раз привезли как заложницу.
Правда, с настоящими заложницами, как она знала из прессы и телевидения, она не имела ничего общего. Кормили тем, что она заказывала, с каким-то мазохистским наслаждением читала дамские любовные романы, словно мстя себе за недавнюю «шикарную жизнь». От телевизора она откровенно отдыхала. Рядом была ванная со всем необходимым. Разве что не знала, какая сейчас снаружи погода. Но это — не самое главное. А главное в том, что на нее никто не кричал, ничего не приказывали, не давали советов и разрешали спать сколько угодно.
И вот наконец ей выпало «счастье» познакомиться с хозяином. Был он невысок, плотен, совсем не стар и не похож на развязного братка. Напротив, мило улыбался, предложил вместе поужинать и обсудить накопившиеся проблемы. Оказывается, они были не только у него, но, главным образом, у нее. Это что-то новое. Хотя, видимо, и неопасное. Она приготовилась слушать.
И первая же весть едва не лишила ее сознания. Анатолий, так он просил его называть, сказал ей о смерти отца. О состоявшихся уже похоронах. И замолчал, дал опомниться, прийти в себя.
Мысли у нее разбегались, и она никак не могла сформулировать самый, казалось бы, элементарный вопрос: почему? Что случилось? Кто виноват в этом? Вопросов было много, но, в сущности, один: как это случилось?..
Анатолий не хотел ничего скрывать. Он просто не стал говорить о том, что не виделся с ее отцом здесь, и вел себя так, будто они разговаривали и до, и после их свидания в подвальной комнате. А вот о покушении на Олега рассказал, и очень подробно: кто это был, откуда убийца. Точнее, двое. Ну и наконец сказал о нежелании ее отца взять с собой охранника и о его гибели дома от руки пока еще неизвестного киллера. Однако у прокуратуры имелись уже твердые данные на этот счет.
Затем он рассказал о прощании и похоронах, о раздорах в стане Западинского и убийстве директора ФАПСИ, который приехал в «Арбатские встречи», скорее всего, для того, чтобы арестовать своего «мятежного» генерала. Словом, он попытался создать, и надо сказать, добился в этом успеха, новый, неизвестный еще Елене образ ее недавнего покровителя и любовника. Причем некоторые свои мысли по этому поводу он без всякого зазрения совести выдавал за соображения старшего следователя по особо важным делам господина Турецкого, с кем имел длительную и доверительную беседу не далее часа назад. Это было серьезно и убедительно.
А содержание Елены под своеобразной стражей трактовалось как необходимость защиты ее жизни от этих мерзавцев — Западинского и Абушахмина, являющегося никаким не бизнесменом, а вором в законе, закоренелым преступником и убийцей. И она сама, о чем свидетельствует магнитофонная запись во время одной из «посиделок» Западинского с этой компанией, практически была уже передана вору в качестве награды за убийство Олега Николаевича. Впрочем, если у нее еще остаются какие-то сомнения, магнитофонная запись может быть представлена ей, она, конечно, узнает голос Виталия Борисовича. И кстати, то, что она не оказалась в лапах бандита, давно положившего на нее свой жадный глаз, чистая случайность. Вернее, оперативность сотрудников охраны его, плешаковской, фирмы позволила поломать дьявольские планы Западинского. Правда, сделано это было, мягко говоря, в грубоватой форме, за что Анатолий искренно принес Елене свои глубочайшие извинения. И еще он просил ее забыть о доставленных ей неприятностях, понимая, что любые физические и моральные травмы обязательно нуждаются в конкретной компенсации. Сумма, которую она сочтет нужным назвать ему, будет ей определенным утешением. Он же, со своей стороны, очень рассчитывает, что у девушки не останется в душе зла против него.
В этой связи вполне разумно принять и главное решение: остаться еще на некоторое время здесь, пока не будут задержаны преступники. Если же она пожелает вернуться домой, ей будет обязательно предоставлена надежная охрана. Даже если она будет возражать. Но окончательное решение она должна принять сама, никто не желает ее неволить.
В общем, Анатолий Иванович мог быть довольным собой. Девушка «оттаивала» на глазах. И становилась той замечательно привлекательной особой, которая плавными движениями гибких рук держала в некотором оцепенении добрую половину мужского населения страны. Очень хорошо понимал Анатолий плотоядный намек главного своего охранника: дай, мол, только разрешение, отбою не будет… Нет, такая девочка не для них. А вот ему самому есть прямой смысл, после всех неприятностей, которые наверняка уже поджидали ее на работе, предложить девушке свой канал, приличные перспективы — не вечно же ей довольствоваться догадками Гидрометцентра!