Больше чем страсть

Линден Кэролайн

– Как восхитительно! Мария, забери шкатулку. Томсон, надеюсь, вы проводили их в гостиную?

– Да, мадам.

– Очень хорошо. Пойдем, Абигайль, не будем заставлять наших друзей ждать. – Она направилась к двери.

Вот и конец надеждам Абигайль сбежать!

Оказавшись в гостиной, Абигайль вежливо поздоровалась с виконтом и его сестрой и села рядом с матерью на диван. Она была не в том настроении, чтобы кого-либо сегодня принимать – отчасти из-за желания проведать Себастьяна, отчасти из-за рассказа Пенелопы о вчерашних событиях, поэтому преимущественно молчала, наблюдая новым критическим оком за лордом

Атертоном, который шутил и смеялся в своей обычной непринужденной манере. Неужели столь добродушный и воспитанный джентльмен мог не оказать помощи бывшему другу, своему гостю, наконец? Если он мог так низко обойтись с Себастьяном, значит, в его характере есть черствость, скрытая от посторонних глаз. Абигайль допускала, что в трактовке виконта эта история могла выглядеть иначе, и трудно было винить его в том, что он предпочел последовать примеру отца. Но сердце и душа Абигайль принадлежали Себастьяну, и она не могла не испытывать интуитивного недоверия к его сиятельству, который оказался не так хорош, как она думала.

– Что-то вы сегодня весьма немногословны, мисс Уэстон, – заметил виконт спустя некоторое время. – Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

Абигайль заставила себя улыбнуться.

– Да, спасибо. Просто немного устала.

– Как и я, – отозвалась леди Саманта. – Вчерашний вечер был таким восхитительным, что я никак не могла заснуть. Я очень рада, что вы согласились отобедать с нами.

– Возможно, прогулка в парке освежит нас, – предложил лорд Атертон. – Вы не возражаете, миссис Уэстон?

– Конечно, нет, – отозвалась та, бросив острый взгляд на Абигайль. – Свежий воздух пойдет всем на пользу.

Абигайль ничего не оставалось, кроме как улыбнуться и отправиться за шляпкой. На террасе они встретили Пенелопу с Майло на поводке.

– Вот вы где, – заметила миссис Уэстон. – Майло, наверное, выбился из сил. Давай я заберу его, Пенелопа. А ты можешь прогуляться с сестрой и нашими гостями.

Пенелопа неохотно отдала матери поводок. Абигайль предположила, что она вывела Майло на прогулку, чтобы избежать встречи с его сиятельством, но попалась так же, как Абигайль. Пенелопа бросила на сестру быстрый взгляд, а когда они вошли в парк, исхитрилась пристроиться к леди Саманте, не оставив Абигайль иного выбора, кроме как идти рядом с лордом Атертоном.

– Мисс Уэстон, – произнес он вполголоса, – я надеялся, что мне удастся поговорить с вами наедине.

– Сейчас как раз удобно, милорд.

Виконт посмотрел на девушек, шагавших на некотором расстоянии впереди.

– Вы не могли бы показать мне благоухающую аллею? Помнится, там было очень красиво.

Сердце Абигайль сжалось от неприятного предчувствия.

– В мире много красоты. Я постоянно нахожу что-нибудь очаровывающее меня прямо в этом парке.

– Не сомневаюсь. Но не могли бы вы сделать мне одолжение на этот раз? – Лорд Атертон одарил ее обаятельной улыбкой.

Абигайль внутренне застонала, но положила ладонь на его согнутый локоть.

– Конечно.

Она пыталась поддерживать непринужденный разговор, пока все неспешно шагали к аллее, но это оказалось непросто. Упоминание о вьющихся по стене розах пробудило воспоминания о том, как за этой стеной она целовалась с Себастьяном. Любое замечание о лесе, подступавшем к самому парку, наводило на мысли о гроте и чувственных наслаждениях, в которые Себастьян посвятил ее в стеклянном зале. А когда разговор коснулся облаков, собиравшихся в вышине, Абигайль обнаружила, что ее глаза устремлены на Монтроуз-Хилл, прекрасно видный из этой части парка.

Лорд Атертон заметил беспокойство своей спутницы и замедлил шаг, остановившись в начале благоухающей аллеи.

– Пожалуй, нам не следует идти дальше.

– Да, лучше вернуться. Тучи так низко, что, боюсь, скоро разразится дождь. – Абигайль сделала движение, собираясь повернуть назад, но он остановил ее.

– Постойте, мисс Уэстон. Я хочу кое-что сказать вам. – Виконт шагнул ближе. – Вы очень красивая девушка, Абигайль.

В ее голове прозвучал сигнал тревоги. Неужели это то, чего она так боялась? Абигайль улыбнулась как можно беззаботнее.

– О, спасибо, милорд. Мне лестно, что вы так считаете.

– Я не единственный, кто так считает. – Атертон взял ее за руку. Улыбка Абигайль поблекла. – Но уверен, я самый восторженный поклонник вашей красоты.

– Вряд ли я могу судить об этом. – Интересно, если она отнимет у него свою руку, он не сочтет это грубым? Словно догадавшись, что у нее на уме, лорд Атертон обхватил ладонь Абигайль обеими руками.

– Неужели никто не говорил вам об этом? – Виконт приподнял брови, играя пуговкой на перчатке Абигайль.

Себастьян говорил. Он назвал ее красоту неземной, такой несравненной, что она лишает его дара речи.

– Почему же? Говорили. – Абигайль старалась держаться непринужденно.

Глаза лорда Атертона слегка сузились, прежде чем он отвел взгляд от ее руки.

– Кажется, я догадываюсь, кто. – Виконт расстегнул пуговку. – Вы верите ему больше, чем мне?

Во рту Абигайль пересохло. Ей хотелось убежать, прежде чем его сиятельство скажет что-нибудь еще.

– Дело не в том, – неловко начала она. – Называя кого-то красивым, человек высказывает свое мнение независимо от того, верит ли ему тот, кому адресован комплимент. Полагаю, это что-то значит только тогда, когда адресат комплимента верит в искренность того, кто его делает.

Он улыбнулся:

– Как вы проницательны, мисс Уэстон! А в мою искренность вы верите?

Впервые в жизни Абигайль пожалела, что рядом нет Пенелопы. Или Майло, который примчался бы из леса со скулящим кроликом в зубах. Все, что угодно, лишь бы прервать этот разговор, становившийся все более неловким.

– Я никогда не сомневалась в вашей честности, милорд.

– Достойный ответ, мисс Уэстон. – Виконт расстегнул все три пуговицы застежки, невзирая на слабые попытки Абигайль высвободить руку, и начал снимать ее перчатку, с каждого пальца по очереди. – Прошу вас, зовите меня Бенедикт.

– Боюсь, это предполагает более тесное знакомство, лорд Атертон.

– Но я же дал вам разрешение. – Его сиятельство подался к ней почти вплотную. – Я совсем не против, чтобы мы… познакомились поближе.

Абигайль промолчала. Почему-то когда Себастьян попросил звать его по имени, она была тронута до глубины души. Никто никогда не обращался к нему по имени, сказал он. Но лорд Атертон предложил ей называть его Бенедиктом, а она отлично знала, что в семье его зовут Бен. Если это было приглашение к более тесному знакомству, то весьма относительное.