Больше, чем товарищи по кораблю

Янг Филиппа

Тара крепко обнимает меня, и значительная часть моего беспокойства улетучивается. Я и не подозревала, как сильно мне нужно было увидеть знакомое лицо.

"Ты не представляешь, как я была рада тебя видеть", — щебечет она.

Они это спланировали?

После того как мы с Кейт слишком долго решали, как нам удобнее играть, мы неловко обмениваемся "привет", словно гоняем теннисный мяч. Глаза Тары скачут туда-сюда между нами, как у самого обожающего судьи в мире.

"Ты — самовлюбленная социальная альфонс!"

Да?

Ну, по крайней мере, у меня есть хоть что-то. Все, чем ты когда-либо будешь, это третьим лишним. Маленьким, блядь, прихлебателем. Здесь, дома, даже в своих собственных чертовых отношениях. Неудивительно, что он нашел что-то получше — это было несложно. Ты — никто.

"Я думала, ты на гастролях", — говорю я Таре.

"У меня двухнедельный перерыв, прежде чем мы снова отправимся в путь. Я никак не могла не приехать к вам. Как все проходит?"

"Мне нравится", — говорю я сквозь стиснутые зубы. "Наконец-то я нашла свое дело".

"И, прости, у тебя теперь есть парень?"

Она пытается вовлечь Кейт в разговор, но та неподвижна, как дохлый хомяк.

От стресса сердце колотится так сильно, что я могу упасть. Оскар, должно быть, уже увидел сообщение и пропустил звонок — неужели он придумал какое-то дерьмовое оправдание, почему скучал по мне, или даже не удосужился ответить? Чем еще он занимался, о чем я просто не знаю?

Заткнись, заткнись, заткнись!

"О, нет. Он просто…"

"Больше ничего не говори. Я знаю, как все это работает на круизных лайнерах".

Она вдруг задыхается.

"Ты уже была на оргии?"

Я вздрагиваю, окидывая взглядом всех гостей, снующих мимо нас.

"Прости. Но…"

Она вопросительно поднимает бровь, и я качаю головой, к ее разочарованию.

"Над чем ты работаешь сегодня вечером?"

Она уже достала маршрутный лист и маркер. Так трудно не любить эту девушку.

Я выделила "Свидание вслепую", приговаривая, что у меня есть еще кое-какие дела, которые нужно успеть сделать до этого. Сейчас я не занята, но мне нужна секунда, чтобы осознать, что они здесь. Нет, что Кейт здесь. На всю неделю. Наглость.

"О Боже, пожалуйста, вытащи Кейт на сцену. Ей так нужен праздничный роман".

Я притворяюсь, что смеюсь. "Я посмотрю, что можно сделать. Как дела, Кейт?" Мне удается сказать, не показывая, что внутри у меня все кипит.

"Хорошо, спасибо". Хотя ее ответ короткий, он не такой холодный, как я ожидала, но я рада, что она не стала уточнять.

Старушка выбирает именно этот момент, чтобы подойти ко мне с вопросом, где находится туалет, и мне хочется раствориться. "Будет проще, если я вам покажу". Я пользуюсь предлогом, чтобы оставить девочек, и веду гостью прочь.

Люди просят у Тары селфи и автографы, когда она заканчивает смену, а у меня просто спрашивают, где люди могут облегчиться. Если кому-то нужна метафора того, как складывается наша карьера, то это идеальный вариант.

Я провожаю пассажира

и делаю пит-стоп в туалете команды, чтобы покорпеть над собой в зеркале. Хорошо ли я выгляжу? Есть ли у меня что-нибудь в зубах? Приятно ли от меня пахнет? Нет ли у меня странных пятен на белых шортах? На этом этапе мне уже не до смущения, мне просто нужно знать, насколько все плохо. К счастью, кажется, я в полном порядке.

Я пытаюсь отвлечь свой мозг от их неожиданного появления, но не могу игнорировать навязчивую мысль, которую я так давно отбросила. Мне не следовало переезжать с ними в Лондон. Я все время хваталась за крупицы того, что было у них, но так и не смогла приблизиться к этому.

Я вспоминаю, как в последний раз видела Кейт вживую. Это был мой двадцатый день рождения, и родители купили нам билеты на "& Juliet". Я так ждала этого момента. Тара была на каникулах с семьей и не смогла приехать, но она хотя бы прислала открытку, написала мне в FaceTim и подарила милое ожерелье со звездой. Кейт весь ужин перед показом рассказывала о себе, ни разу не задав мне ни одного вопроса.

Всякий раз, когда мне удавалось вставить хоть слово, она доставала телефон и переписывалась с людьми, занимаясь этой фальшивой ерундой про "активное слушание". Ммм, да, о, вау, правда?

Не знаю, когда это случилось, но она стала настолько одержима имиджем, что ничего не могло произойти без того, чтобы об этом не написали в Интернете. Несмотря на то, что мы попросили незнакомца сделать нам фото вместе, она выложила только ту фотографию, которую я сделал с ней одной. Если бы Тара была на фото, Кейт бы точно его опубликовала.

Первую половину шоу Кейт провела, сверяясь со временем. В перерыве она ушла, заявив, что из-за того, что она съела что-то за ужином, ей стало нехорошо. У нее непереносимость глютена — это было вполне приемлемое оправдание. Если бы это не было так очевидно. Она не думала, что я помню, что, мы — были приглашены на другую вечеринку в тот вечер, и она поняла, что не может пойти, только когда Тара указала, что у меня день рождения. И это будет выглядеть некрасиво, если она откажет мне в этом.

Посмотрев второй акт в одиночестве и намочив рукав кардигана, пытаясь скрыть, что я плачу, я решила, что больше не позволю ей уйти от ответа. Я слишком долго молчала.

"Мило, что ты решила попробовать", — сказала она после того, как увидела наше с друзьями шоу. Я не "пробовала", я много работала над этим. Мне за это платили. Мы продавали билеты на большинство вечеров и получали отличные отзывы. И даже не начинай рассказывать мне о "милашке".

"Я всегда считала его мудаком", — сказала она, когда я вернулась домой из дома этого идиота, плача в пакет с моими вещами. Это было не из солидарности; раньше она всегда отзывалась о нём хорошо. Она просто хотела сделать вид, что была права в чём-то, что у неё было что-то, чем она могла бы меня превзойти, как способность распознать мудака издалека.