Больше никогда
Шрифт:
Андрей почти не сомневался насчет здравомыслия Авроры. Она, конечно, амбициозная, но не дура. Их контракт предполагал полную конфиденциальность, а за ее нарушение следовали штрафы, после которых проще самовольно есть в тюрьму.
Другое дело, что ее появление в студии скандального блогера вкупе с душещипательной историей про родителей Оксаны создаст прецедент. Общество съест и не подавится, а потом с удовольствием перетрет.
Ладно бы все обошлось сплетнями, но за болтовней про родителей потащат остальное грязное белье: связь с Боярышниковым, незаконность
Но больше всего его злило, что ничего сделать нельзя. Благодаря умелым рукам одного хакера, маятник качнуло, и останавливаться он не собирался. Иск к Барашкину только разгонит грязь по трубам: раздастся вопль либерально настроенной тусовки из СМИ, и поднимется бунт почитателей свободы слова.
«Горите все в аду», — мрачно пожелал им Андрей.
Он хмуро покосился на охрану по периметру. Похоже, что их суровые лица разогнали последних зевак. Двор пустовал, словно в доме не было ни одной живой души. Даже с собаками и детьми не гуляли, хотя время не позднее.
Всего-то одиннадцатый час.
Неважно, кто доложил Оксане про его махинации с ролями. Плевать, потому что это не имело значения. Сейчас на кону стояли вещи поважнее, например, их со Стасом безопасность. Решение отца привести охранников Андрей поддерживал, но не понимал, почему в подъезд не пускали его.
— Папа…
— Она не хочет тебя видеть, — все тем же ровным тоном заявил Сергей, а голубые глаза слегка потемнели от искр напряжения между ними. — Чем ты думал, когда устраивал этот детский сад с игрой в вершителя судеб?
— Я должен объясниться.
— Зачем?
— Она все не так поняла! — раздраженно рыкнул Андрей и в запальчивости махнул рукой. — Дурацкое досье просто лежало в базе на случай каких-то эксцессов.
— Каких, Андрюш? — скептически приподнял брови Сергей, затем поинтересовался прохладным тоном: — Если откажет в общении со Стасом, уничтожил бы ее жизнь? Или как? Для чего собирать информацию на женщину, которую кобы любишь?
Андрей шумно выдохнул.
— Это для контроля.
— Кого, сын?! — неожиданно взревел Сергей так, что он подпрыгнул. — Подобное поведение, знаешь, как называется? Паранойя!
— Не ори на меня.
Впервые в жизни Андрея обескуражил тон отца. Всегда спокойный, сдержанный и рассудительный Сергей Радов никогда не повышал голоса на родных. Бывали случаи, и он выражал несогласие с их позиций или наказывал сыновей. Но не применял для этого физическую силу. И уж тем более не кричал.
Прилюдно, черт возьми! Им еще скандала на всю страну с выяснением отношений не хватало.
— А я не знаю, как до тебя донести простую истину, сын, — развел руки в стороны Сергей, затем оглянулся на охрану и добавил тише: — Оксана попала в сложное положение из-за тебя. Мы все в него попали, потому что ты не подумал о последствиях своих идиотских поступков. Сейчас каждая шавка в стране треплет имя моего внука, которому, напомню, всего семь лет.
—
Указательный палец отца ткнулся прямо Андрею в грудь, заставляя отступить на шаг.
— Ты должен заботиться о безопасности сына и его матери. А не оставлять на блюдечке провокационную информацию для тех, кто жаждет утопить нашу семью. Вот, о чем ты обязан думать в первую очередь. Как твои действия в будущем повлияют на остальных.
— Пап…
— Ты влез в дерьмо по самые уши, Андрей, — Сергей прожег его взглядом. — В грязь, которая может утопить и тебя, и меня. Для Донского и остальных нет преград в методах борьбы. Они только на улицах не стреляют, потому что мы живем в цивилизованном обществе.
Андрей зарылся пальцами в волосы и взъерошил рыжие пряди. Шум работающих роботов-дворников заглушал грохот сердца. Один или два раза он посмотрел наверх, где находилось окно нужной ему квартиры: то ли в слепой надежде, что Оксана или Стас выглянут наружу, то ли просто так.
Его потряхивало. Страх — такой неизведанный и непонятный зверь для него.
Если не считать членов семьи и близкого круга, Андрей никогда раньше не испытывал подобных чувств к кому-то. Волноваться, сходить с ума от беспокойства за безопасность собственного сына или любимой женщины — новая реальность.
В мире существовали вещи пострашнее репутационных и финансовых потерь. Никакие деньги и власть не помогали, когда твои враги били в уязвимые места. И об этом ему говорил не кто иной, как Добровольский. В их первую и последнюю встречу.
«Тебе не выиграть, потому что дело даже до суда не дойдет. Ты сойдешь с дистанции раньше, но с большими потерями».
Для сноса человека с дороги необязательно уничтожать его физически. Достаточно найти слабые точки. Андрей раскрыл свои, когда самолично собрал информацию на Оксану и любовно положил в треклятую папочку на компьютере.
— Мне нужно поговорить с ней. Нет, с ними, — он развернулся к отцу, который по-прежнему преграждал ему дорогу. — Я должен объясниться с Оксаной. Рассказать ей все.
— И толку?
— Она поймет.
— Нет, Андрей, она злится. Разьяренная женщина не готова к конструктивному диалогу. Поверь моему опыту, — Сергей скептически хмыкнул каким-то своим воспоминаниям, после чего сурово посмотрел на сына. — Лучше оставь ее в покое. Пусть летит в Сербию и снимается в кино, как собиралась.
— Она в опасности.
— Да, но здесь Оксана в большей опасности. Особенно рядом с тобой. За месяцы съемок скандал уляжется, а СМИ прекратят трепать ваше грязное белье. Многие решат, что вы расстались. Если ты не полезешь на рожон и не привлечешь к ней лишнее внимание.
— Ты хочешь, чтобы я от них отказался?
— На время, — Сергей поджал губы на шумный вздох Андрея. — Мы заберем Стаса во Францию на нашу виллу, и вы будете общаться онлайн. Делами здесь займется Миша. На случай заморозки счетов он использует часть заграничного капитала для расширения бизнеса в других странах.