Большое приключение. Пепел
Шрифт:
— Это, Эш, осужденный за насилие, разбой, убийства и мародерство мечник из города Фельшем. Утром его приговорили к казни через повешенье, но я своей царской волей изменил приговор. Тебе интересно, на что я сменил казнь?
— Да, — соврал волшебник.
На самом деле ему было плевать — плевать что сделал этот человек и к чему ему приговорили. Перед юношей просто стоял живой, мыслящий организм и не более.
— Я дарую этому мечнику шанс. Если он победит тебя в честной схватке, то я дам ему коня и три дня форы от преследователей.
— Значит, я должен сразиться с ним?
Архимаг хотел возразить, но ему вновь не дали слова.
— Все так, мой друг.
— Как пожелаете, мессир.
Эш встал, поклонился сперва королю, потом наставнику, а затем повернулся к мечнику. Не было ни сигнала, ни отмашки, бой начался в тот самый момент, когда баронет перехватил посох и встал в стойку.
Исторгая безумный, сумасшедший гогот, полный жажды крови, мечник ринулся в атаку. Его клинок засиял изумрудным светом и по ушам ударил дикий визг скоростного выпада. Волшебник принял выпад серединой посоха, а потом, используя инерцию движения, перенаправил удар в сторону. Мечник споткнулся, сделал два не ловких шага и наотмашь рубанул мечом, изворачиваясь ужом и сверкая голыми пятками.
Эш отпрыгнул в сторону — он сделал что хотел, выиграл время для формы.
— Первая форма: воплощение!
Вокруг юноши затанцевали лепестки огня. Мечник все так же безумно гоготал, облизывая свои изорванные губы, больше похожие на изжеванный улитками лист подорожника. Он смеялся, даже тогда, когда лепестки сорвались в стремительном полете. Они закружили вокруг смертника, а тот, безумно гогоча, буквально источая какое-то ненормальное вожделение, рубил их клинком, на этот раз сверкающим красным. Только опытный мечник мог рассекать стихийные заклинания и, видимо, противник Эша был куда более, нежели опытным.
Преступник принял странную стойку. Он согнул ноги, вытянул правую руку вперед, а левую положил на лезвие, смотрящие в потолок. Кончик клинка смертельным жалом глядел прямо в сердце Эша, чье лицо не выражало не единой эмоции, став застывшей маской бесстрастия. Волшебник, будто подтверждая слова Архимага, обернулся ожившей скульптурой — красивой, но бездушной.
— Кровавый рассвет! — рявкнул мечник.
В тот же миг он провел ладонью по лезвию и клинок, словно впитав его кровь, стал алым подобно ранней заре. Раздался свист и спустя мгновение глухой стук. Меч, не смотря на примененное умение, способное рассечь даже каменную кладку собора, ударился о посох. Дерево, окутанное пламенем, выдержало удар стали. Это была вторая форма — "покров".
Эш, крутанув оружие, отбросил противника, а потом вонзил посох тому в живот. Раздался крик, запахло горелой плотью и мечник, выронив клинок, стал падать на колени. Но ему не суждено было коснуться пола, Эш схватил его за волосы и держа тело словно испорченную куклу, повернулся к королю. Газранган выглядел более чем воодушевленным, в глазах его плясало предвкушение. Архимаг же был готов распрощаться с обедом, рвущимся из желудка к глотке.
— Ваша воля выполнена, мессир, — отчеканил волшебник.
— Пока еще нет, — произнес король. — Убей его, Эш.
— Нет! — крикнул Архимаг, но было поздно.
На ладони волшебника, лицо которого все так же не выражало ровным счетом ничего, закружился огненный шар. Со свистом рука вошла в грудь мечнику, а потом, с чавкающим звуком вышла со спины. Эш выдернул из опаленной дырки все еще бьющееся сердце. Преступник, в чьих глазах, застыло отражение животного ужаса, смотрел на то как в окровавленной ладони красивого юноши бьется его собственное сердце. Это стало последним, что увидели безумные глаза.
Эш сжал сердце и то рассыпалось прахом. Архимаг, смотревший на все это, чувствовал, как его сковывает страх. То, что применил волшебник, не входило в программу обучения. Более того, этому не мог научить никто, хотя бы потому, что подобное старый маг видел впервые — баронет изобрел данные заклинания сам.
— "Что за дьявол вселился в него?" — думал обладатель тюбетейки, осеняя себя священным знамением.
— Браво, мой друг, — захлопал Газранган. Он поднялся со своего трона и вновь обнял волшебника, похлопав его по спине. — Именно этого я и ждал, именно это я и искал. Что ж, полагаю ты хочешь услышать детали.
— Как пожелает Ваше Величество, — склонился юноша.
— Эш, помнишь ли ты как спас меня в лесу Монса?
— Да.
— Так вот, тогда на меня напали солдаты нашего восточного соседа — королевства Арабаст. Это послужило их ответом на мирное посольство. Завтра наши страны объявят состояние войны и я хочу, чтобы ты возглавил один из легионов.
Только сейчас Эш внезапно осознал значение слова "удивление", да, — он был удивлен. Быть генералом легиона это высшая честь и ранг для военного человека. Он же, недавний отшельник, даже не носил погон.
— Мой друг, войны выигрываются здесь, — король коснулся лба юноши. — А проигрываются здесь, — Газранган переместил свой перст на сердце парня. — И я хочу, чтобы ты заставил сердце Арабаста содрогаться от ужаса. Хочу, чтобы плач их жен и детей не смолкал ни на мгновение, хочу, чтобы они не смели даже носа показывать из крепостей и застав. Хочу, чтобы ты посеял на их землях столько страха и ужаса, сколько только сможешь.
Эш, поняв, что грядет, припал на правое колено, положив посох рядом с собой. Он склонил голову и даже задержал дыхание.
— Как пожелаете, мессир.
— Завтра Эш, я создам новый — седьмой легион. В него я включу всех заключенных в тюрьмах, зачислю в него каторжников, насильников, убийц, предателей и изменников. Вам не будет оказано ни малейшей помощи от государства, никаких субсидий, денег, продовольствия или амуниции. Из оружия будут выдано лишь то, что забраковали королевские инспекторы. Понимаешь ли ты, что я, возможно, отправляю тебя на верную смерть?
— Если вашей волей будет моя смерть — я умру. Если вы пожелаете, чтобы я сжег Арабаст, я сожгу. Если пожелаете, чтобы я утопил ваших врагов в крови — я утоплю.