Большое сердце маленького воина
Шрифт:
И море в самом деле затихло. Но лишь на долю секунды. Чтобы в следующее мгновение ударить по ним огромной волной с яростной, безудержной силой. Побелевшие, исцарапанные доской, судорожно её сжимавшие, пальцы матери вдруг разомкнулись. В последний раз Эльза посмотрела на дочь. Безусловная любовь, страх за дорогое сердцу чадо, отчаянье… она сделала всё, что могла. Но против бушующего моря была бессильна. Лишь бы её дочь спаслась в этом шторме, лишь бы уцелела…
— Мама!!! — крикнула Гертруда, захлёбываясь обрушившейся на неё волной.
Но этот крик не мог помочь Эльзе. Когда волна схлынула, на поверхности воды оставалась лишь одна Гертруда.
Больше матери она не видела.
Глава 14. Бегство из заточения
Когда-то много лет назад Эльза спасла её, сама при этом лишившись собственной жизни.
Гертруда плохо помнила, что было после того, как та утонула. Наверное, она потеряла на время сознание, и её всё же прибило волнами к берегам долгожданной суши. Кажется, потом девочку обнаружил кто-то из дворцовой охраны, отправленной на поиски Эльзы и её дочери. Несколько дней Гертруда провалялась со страшным жаром в своей кровати. Она бредила, звала в бреду мать, вскакивала и снова без сил падала обратно в разметавшуюся постель.
Всё, что отложилось в её памяти — это тишина. Такая звенящая, что от звона закладывало уши. Она наполняла собой всё вокруг, не упуская каждую клеточку безвольного, ставшего чужим и беспомощным, тела Гертруды.
Потянулись серые, однообразные дни с того самого, злополучного. Поделившего её жизнь на «до» и «после». Жизнь без самого дорогого ей человека. Её матери.
Окончательно пришла в себя спустя неделю. Генрих каждый день навещал больную. Он сам решил рассказать девочке о гибели Эльзы. О том, что тело несчастной найти не удалось, и оно навсегда осталось погребено под коварными морскими волнами. А, значит, не было надгробия, куда бы Гертруда могла приходить навещать покойную мать, приносить цветы…
Она была ещё слаба, но это не помешало ей достойно принять печальную новость. В ответ на грустный рассказ Генриха и его неуклюжие слова утешения Гертруда посмотрела на правителя не по-детски строгими и умными глазами.
— Ты совсем ребёнок, представляю, как тебе тяжело сейчас… — сочувственно говорил Генрих, опуская свою большую тёплую ладонь поверх маленьких ладошек сидевшей перед ним девочки.
— Вам не удалось даже проститься, всё случилось так внезапно…
Неожиданно та заговорила. Её глаза при этом оставались сухими, взгляд упрямых зелёных глаз твёрдым и спокойным.
— Мама попрощалась со мной. Она сказала, чтобы я держалась. Наверно, она имела ввиду, чтобы я никогда не сдавалась. И теперь, когда её не стало, тоже…
Голос девочки дрогнул лишь на секунду. Генрих поразился подобной выдержке, не свойственной обычным детям. Но Гертруда не была обычным ребёнком. Для своих лет девочка выглядела значительно старше и мудрее своих сверстниц. Эльза научила дочь всегда при любых обстоятельствах вести себя с достоинством. Быть верной самой себе, не идти на поводу у других. И ничего не бояться. Лишь так можно выжить в этом мире. Держаться и не показывать остальным слабостей и страха. Слабость и страх — это помеха в любом деле.
И если не можешь изменить ситуацию, остаётся только смириться и принять её. Подстроиться, извлекая при этом максимальную выгоду для себя.
Мамы больше нет. Никому этого не изменить, не вернуть тот ужасный день, когда волны поглотили её. Остаётся жить с этим. Эльза погибла, спасая дочь. Значит, Гертруда должна продолжать жить так, чтобы мамочка ею гордилась, глядя на неё с небес. И она будет стараться. Держаться, чего бы ей это не стоило.
— Может, ты чего-нибудь хочешь, дитя? Чем я могу тебе помочь? — спросил Генрих, восхищаясь и удивляясь одновременно самообладанием девчонки.
— Разрешите мне помогать Фрэнку в саду вместо моей мамы. Она очень любила ухаживать за розами. Хочу тоже научиться.
— Ну, конечно, дорогая…
Садовника маленькая Гертруда называла просто по имени. А как иначе называть молоденького парнишку с едва пробивающейся щетиной на юном лице?
… Как давно это было. Совсем молодой садовник, со временем превратившийся в плотного коренастого пожилого мужчину с залысиной и жирным брюшком. Добрейший из всех правителей Генрих, так искренне жалевший чужого ребёнка, ставшего для него родным.
Гертруда тряхнула головой, разгоняя мысли о давно и безвозвратно прошедших днях.
Хватит воспоминаний. Сейчас нужно думать, что она может сделать для спасения Адель. И все раздумья вели к одному: пока она томиться в четырёх стенах, ничего.
Побег. Единственный выход осуществить задуманное. Для этого без сообщника ей не обойтись. Точнее, без сообщницы. Тереза, вот кто поможет сбежать отсюда пленнице. Но как заговорить с ней об этом, если служанка теперь вечно хранит покорное молчание и оставляет дверь открытой за собой, приходя к Гертруде? Парочка королевских охранников никогда не покидают своего поста у дверей и даже не скрывают, как внимательно наблюдают за происходящим в самой комнате. Прислушиваются, не ведётся ли разговоров вопреки запретам великого Артура?
Интересно, она знает, что Адель в беде? Или это загадка для всего двора?
Старая служанка души не чаяла в Аделине. У Терезы не было собственных детей, и всю свою невыраженную материнскую любовь она щедро положила к ногам очаровательной рыжеволосой бестии. Покрывала любую шалость или провинность девочки, потакала всем её капризам. Украдкой приносила к той в комнату сладости и пирожки перед сном. Аделина плохо ела, за ужином ковырялась в тарелке с противным пудингом или мясным жарким. То ли дело, пирожное или кусок шоколадного бисквита! Гертруда иногда замечала, что у дочки и Терезы есть свои маленькие секреты. Но притворялась, что не догадывается о них. Пусть наслаждаются своей таинственной дружбой. Её это лишь умиляет и забавляет.
Итак, Тереза. Она заглядывает в комнату пленницы на несколько минут, принести еду и забрать ранее принесённые ею тарелки. Нужно сделать так, чтобы служанка пробыла с Гертрудой наедине подольше, и та успела ей всё объяснить и договориться.
Купание! Нужно устроить купание, Гертруда в самом деле давно не мылась, как следует. Пусть Тереза принесёт к ней в комнату большую лохань, а прислуга натаскает горячей воды. Она всегда помогала своей хозяйке искупаться. Поможет и на этот раз.
— Тереза, мне необходимо помыться. От меня скоро начнёт пахнуть, как от каторжанина.