Большой бамбук
Шрифт:
— По местам! — скомандовал ассистент режиссера.
Электрики и гримеры бросились по углам.
Человек с хлопушкой:
— Дубль пятьдесят девять.
— К черту реплики! — заорал Потемкин. — Начинай с того места, где ты перерезаешь провод… Элли! У тебя, часом, не отшибло мозги? Напоминаю, тебе нужно перерезать красный провод.
— Не смейте разговаривать со мной таким тоном!
— Каким хочу, таким и разговариваю, бездарная потаскушка!
Элли и ее партнер заняли места на площадке.
— Внимание! Мотор!
Элли потянулась к взрывному устройству и разом вырвала все провода.
— Стоп! Стоп! Ты что, рехнулась?
Элли схватила бутафорскую пластмассовую бомбу и подняла ее над головой.
— Какого хрена ты задумала?
Элли со всех сил швырнула бомбу об пол. Та разлетелась на мелкие осколки.
— Моя ядерная бомба!
Павильон изображал подземелье гробницы. По полу покатилась одинокая пластиковая шестеренка.
Элли в одном углу. Потемкин — в другом. Тори застыла на месте, открыв рот. Наконец, стряхнув с себя оцепенение, она отрешенно вздохнула и, открыв боковую дверь, шагнула на яркое калифорнийское солнце.
Взятый напрокат «крайслер-себринг» катил в западном направлении по бульвару Голливуд. Позади осталась Аллея славы с ее вечными толпами туристов. Дорога привела в жилой квартал, среди которого то тут, то там были разбросаны мотели старой застройки. Машина свернула на подъездную дорогу, прорезавшую зеленый склон холма. «Хайленд-гарденз».
Серж в очередной раз проверил адрес. Дом номер 7047. Номер им дали без всяких проволочек. Серж понес вдоль коридора чемодан. Стены коридора давно требовали покраски.
— И что нам теперь делать? — спросил Коулмен. Он тащил бумажные пакеты с провизией и пивом.
— То, что нам было сказано в ресторане, — ответил Серж. — Не высовываться до тех пор, пока не настанет нужный момент. Как Мартин Шин, когда он ждал инструкций в отеле «Сайгон».
— Нуты даешь!
— Коулмен! А у тебя есть вкус. Я не знал, что тебе нравится «Апокалипсис сегодня».
— Скажешь! Герой Шина еще напивается там до потери пульса и разносит все к чертовой матери. Классный фильмец.
Они дошли до сто пятого номера. Серж вставил ключ в дверь.
Разделение труда.
Серж занялся книгами и музыкой. Вскоре все было готово.
Коулмен выбросил все ненужное из ванной. Мыло полетело в корзину для мусора. Серж присоединил «iPod» к внешним колонкам и поставил на полную мощность свою коллекцию песен про Лос-Анджелес. Коулмен развернул пластиковые стаканчики, приготовленные в номере для постояльцев, и поставил их стопкой позади крана. Серж подсоединил видеокамеру к телевизору. Коулмен опустил в раковину прохладительные напитки, а рядом полукругом расположил пакетики с орешками и чипсами. Серж разложил по ящикам комода видеокассеты и патроны. Коулмен накрутил «косяков» и приготовил ромовые коктейли.
Серж схватил камеру и, пока приятель трудился, на всякий случай щелкнул его несколько раз.
— Вот уж не знал, что ты можешь быть таким проворным.
— Времени в обрез. — Коулмен на всякий случай нарезал побольше ломтиков лимона. — И неизвестно, что будет дальше. Кстати, что это за музыка?
— Посмертный альбом «Перл». Кавер-версия Криса Кристоферсона Следующий вопрос.
— Почему ты заплатил за номер такие бабки?
— Потому что здесь привыкли обдирать таких любителей истории, как я.
Серж задвинул ящик с носками.
— Сто пятый номер. «Хайленд-гарденз». Бывшая достопримечательность.
Коулмен запалил «косяк». Серж указал на пол.
— Она рухнула лицом вниз в том самом месте, где ты сейчас стоишь. Третьего октября, двадцать шесть лет тому назад.
— Кто она?
Коулмен зажал «косяк» между средними пальцами и, сплетя остальные, поднес руки ко рту, будто собрался свистнуть.
— Ты серьезно или как? — ответил Серж. — Это же номер Джэнис Джоплин!
Коулмен выдохнул огромное сизое облако дыма.
— Я не слишком силен в этих делах.
— Не бери в голову. Я, например, в отличие от тебя, не умею корзинкой сплетать пальцы, когда курю «дурь».
— Ты имеешь в виду «карбюратор»? Это первое, чему учат…
«…Свобода — это когда вам больше нечего терять…»
Коулмен выдохнул очередное облако и уставился в пол.
— Вот так-так!.. Бывает же такое! А как, собственно, все произошло?
— Героин. Той дозой, которой она ширнулась, можно было убить носорога. Затем она вышла в холл за сигаретами, вернулась сюда — и бац, лицом вниз! В общем, каюк. Лицевые кости всмятку. Горничная нашла ее на следующий день в луже крови. Подозреваю, что к этому моменту ее всю облепили мухи. — Серж обвел взглядом комнаты. — Счастливое местечко.
— Серж!
— Что?
— Мне скучно.
— Мне казалось, что от «дури» бывает весело.
— Это если тебе самому уже и без того весело, — ответил Коулмен. — А если скучно, то стоит курнуть, как становится совсем невмоготу.
— Вот теперь и мне невмоготу.
Коулмен нажал кнопку телевизора.
Серж открыл чемодан.
— Что там по ящику?
— Пока непонятно. Очередная реклама таблеток, чтобы член хорошо стоял.
— Никогда не понимал таких вещей, — ответил Серж, вытаскивая из чемодана кипу журналов о жизни знаменитостей. — Вечно нас предупреждают, мол, эрекция может длиться дольше, чем четыре часа. А что, у кого-то бывает меньше, чем четыре, хотел бы я знать?
— Четыре часа? — встрепенулся Коулмен.
— Что тут такого? Разве у тебя…
— Эх, если бы!
— Кроме шуток? — спросил Серж, протягивая приятелю половину журналов.
— Да уж поверь. Я пробовал. — Коулмен раскрыл свежий номер журнала «В контакте». — Вот уж никогда не думал, что у тебя на уме одни бабы.