Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция
Шрифт:
Первой вышла ударная группа. Жидко, убедившись в отсутствии противника у Эльтигена, в 19:40 дал сигнал «Добро» и заступил в дозор. К плацдарму последовательно вышли:
• БКА-26 и КАТЩ-0411 с плашкоутом ДДБ-1 на буксире;
• СКА-082 (на борту старший лейтенант В.Е. Москалюк), СКА-0102 и СКА-0122 — все поодиночке, каждый с одним гребным баркасом на буксире;
• группа старшего лейтенанта П.Д. Чеслера (СКА-081, КАТЩ-525 с тендером № 75 и «Орел» с тендером № 55);
• ЗК-023 (для управления высадочными средствами, на борту капитан-лейтенант М.Г. Бондаренко);
• КАТЩ-0211 с ДБ-7 на буксире (вышел в четвертом часу ночи).
Всего 13 единиц (4 СКА, 1 БКА, 1 ПК, 4 КАТЩ, 2 тендера, 1 ДБ) плюс плашкоут и 3 гребных баркаса. Кроме того, 6 единиц находились в дозоре, не считая вышедших в ближний дозор у Кроткова катеров-«инвалидов» СКА-018 и СКА-052, имевших по одному исправному мотору.
Сложная схема, как это часто бывает,
До 10 часов вечера немецкий флот никак не проявлял себя. Группа Дитмера (3 БДБ) направлялась к Эльтигену, но в 19:40 обнаружила на юге три катера и, посчитав их немецкими, ушла стаскивать с мели F386 (эта баржа сидела у Камыш-Бурунской косы с предыдущей ночи). Данное событие загадочным образом отсутствует в ЖБД «отличившейся» 3-й десантной флотилии, зато упомянуто с резкими комментариями в документах всех вышестоящих инстанций. Немецкий начальник морской обороны Кавказа отметил, что раумботов к этому времени у Эльтигена быть никак не могло (что должен был понять Дитмер, но не понял). Только сняв в 21:50 с мели F386 и отбуксировав ее в Камыш-Бурун, Дитмер неспешно направился к Эльтигену. С присоединившейся к нему с группой Злекова он имел уже 5 БДБ.
Вскоре после десяти часов с юга подошли раумботы. В этот момент у Эльтигена находились СКА-082, СКА-0102, СКА-0122, тщетно ожидавшие возвращения гребных баркасов. С 22:10 началась длинная серия боев, продолжавшаяся до утра. Пять раумботов, постоянно действуя единой группой, всегда имели преимущество в силе огня. Время от времени раумботы поддерживал огнем 40-мм «Бофорса» S51, но шнельботы далеко от мыса Чонгелек не уходили.
Первое столкновение закончилось безрезультатно. На вспышки выстрелов подошел Жидко. Он присоединил к своей группе СКА-082 и СКА-0102 и в 23:20–23:28 в строю фронта провел бой с «5 ТКА и 2 БДБ». Фактически со стороны немцев участвовали 5 раумботов и 2 шнельбота, силуэты которых были неразличимы на фоне берега. Флагманский катер Жидко СКА-098 получил два попадания 37-мм снарядами, но серьезных повреждений не имел. На СКА-068 вышел из строя один мотор (авария), на одном из катеров имелись раненые [74] . Немцы, встретив отпор, временно отошли. В 00:14 Жидко обнаружил пять силуэтов южнее плацдарма и снова атаковал их строем фронта. Перестрелка с теми же «5 ТКА и 2 БДБ» на больших дистанциях закончилась безрезультатно. В ходе боя два залпа PC сделал АКА-96.
74
Катер, номер которого в донесении Жидко не указан, сообщил, что имеет одного тяжелораненого и одного легкораненого, и направился в Кротков. Видимо, это был ГК-057, который бесследно исчез вместе со всей командой (20 человек). Вернувшись утром в Кротков, Жидко не заметил его отсутствия. Хватились ГК-057 лишь через сутки, когда он был назначен для буксировки поврежденного СКА-0102. Тогда и выяснилось, что ночью катер постоянно отставал, поскольку имел меньший ход, чем «охотники», и в базу не вернулся. Скорее всего, ГК-057 отправился в Кротков, чтобы сдать на берег раненых, и погиб на мине заграждения «К-12», находившегося у него на пути. Его потопление раумботами менее вероятно — они курсировали вдоль «красного» фарватера и так далеко на восток не заходили.
До этого момента Жидко достаточно успешно выполнял свою задачу. Но дальнейшее его поведение тяжело объяснить и оправдать. Хотя ударная группа находилась в море до утра, больше она не сделала ни одного выстрела и держалась в стороне от Эльтигена. И это в то время, когда команды других катеров буквально истекали кровью в неравной борьбе! В два часа ночи, наблюдая очередной бой со стороны, Жидко дал радиограмму в штаб Холостякова: «Конвой не посылать, ТКА противника находятся в засаде в разных местах» [75] . Но сам ничего не сделал. В документе о гибели ГК-057 отмечено, что Жидко «потерял боевое управление своим отрядом» [76] .
75
ОЦВМА, ф. 10, д. 18479, л. 43.
76
ОЦВМА, ф. 69, д. 32699, л. 9 об.
Пока немцы были связаны боем, в 00:35 на эльтигенский рейд подошел отряд Чеслера. Тендеры начали высадку, а катера-тральщики легли в дрейф в ожидании разгрузки. Сам Чеслер на СКА-081 прикрывал высадку. В 01:08 на встречном курсе была обнаружена колонна из пяти раумботов, идущая с севера (опознаны как 6 ТКА и 1 БДБ). Они прижимали наш «охотник» к берегу, дистанция уменьшилась до 200–300 м. Тогда СКА-081 резко повернул вправо под сосредоточенным огнем всей группы и прорезал строй между 4-м и 5-м катерами, ведя огонь из всех стволов. Прежде чем нашему катеру удалось раствориться в темноте, он получил массу повреждений. Был пробит один мотор, разбита радиорубка, в корпусе позже насчитали 28 надводных пробоин от снарядов и их осколков, а также 69 пулевых пробоин. Погибли 3 человека, в том числе командир звена П.Д. Чеслер, смертельно ранен помощник командира катера лейтенант М.В. Саакян, а всего ранения получили 14 человек, включая командира катера старшего лейтенанта С.Г. Флейшера. Избитый катер своим ходом дошел до Кроткова. Этот действительно героический бой широко пропагандировался на Черноморском флоте, распространялся плакат «Один против семи». Для полноты картины политработники добавили к этой истории два взорвавшихся немецких катера, о чем наши моряки вовсе не докладывали.
КАТЩ-525 и «Орел» так и не разгрузились — помешали раумботы. По донесению командира КАТЩ-525, после боя со СКА-081 «7 торпедных катеров» в 01:45 подошли к плацдарму в 20–30 метрах правее КАТЩ-525, вероятно, не заметив его на фоне берега. Вражеский отряд открыл шквальный огонь по плацдарму. Наш катер, задевая килем грунт, спрятался среди свай разрушенной пристани, а затем обошел вражеский отряд и добрался до Кроткова. Удалось уйти и «Орлу», но оба катера-тральщика не разгрузились. Неразгруженным числится в Отчете по операции и тендер № 75, что выглядит опечаткой, ведь тендер был прибуксирован к самому берегу и затем самостоятельно направился к Эльтигенскому пляжу, ночью целым и невредимым вернулся в Кротков.
В какой-то момент подошел КАТЩ-0411 с плашкоутом. Роль терминала этот катер-тральщик в таких условиях играть уже не мог. Он переправил 40 своих десантников на плацдарм плашкоутом, где тот и остался. Сам КАТЩ-0411 при возвращении погиб на мине перед Тузлинской промоиной.
В 02:28 к плацдарму наконец подошла группа БДБ Дитмера. Обнаружив 5 катеров, баржи вступили с ними в ожесточенную перестрелку. Группа Жидко, как уже отмечалось, после часа ночи ни с кем не сражалась, упоминаний о столкновениях других наших катеров в это время также нет. Очень похоже, что баржи в темноте сразились с пятеркой своих раумботов. Флагманская БДБ Дитмера F335 получила несколько попаданий «40-мм снарядами» (видимо, 37-мм), 1 человек получил тяжелое ранение и 2 — легкие. Дитмер на F335 ушел в Керчь спасать жизнь своих раненых, а командование группой передал Злекову. Тот в течение ночи ни с кем не встречался — вероятно, отошел подальше на север.
На ЗK-023, с которого должен был управлять высадкой Бондаренко, открылась течь. Бондаренко вернулся в Кротков и в 03:15 перешел на СКА-0122. Этот катер загрузился для второго за ночь рейса и одновременно с КАТЩ-0211 и ДБ-7 вышел к Эльтигену. Тем временем тендер № 55 закончил прием 70 раненых и пленных на плацдарме и направился в Кротков. В полутора милях от крымского берега он встретил СКА-0122. Бондаренко принял раненых и пленных с тендера, пересадил на него десантников и повернул в базу. Однако вскоре его настигла пятерка раумботов. Бондаренко в 03:50 успел доложить, что десант высажен. Около 4 часов ночи посты СНиС наблюдали бой одинокого «охотника» с несколькими вражескими катерами. Огонь нашего катера постепенно ослабевал, а через некоторое время он взорвался. Из команды и 70 человек, принятых с тендера, не спасся никто. 3-я группа высадки потеряла еще одного блестящего офицера-катерника. 22 января 1944 года капитан-лейтенанту М.Г. Бондаренко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Тяжелая ночь подходила к концу. Тендер № 55, высадив людей и приняв еще около 40 раненых, в половине пятого пошел в Кротков. Пройдя две мили, он встретил 5 «БДБ» (фактически — раумботы, шедшие к плацдарму после расстрела СКА-0122). Тендер повернул назад. В 100 метрах от берега его настигли раумботы. В тендер попало 3 снаряда, накатной волной отбило винт, но он все же смог на якоре спуститься к берегу и высадить людей. Из бывших на борту раненых один был убит, один вторично ранен. Тендер остался на эльтигенском пляже. В какой-то момент к Эльтигену смог проскочить ДБ-7. Он доставил плацдарм 20 человек, два 107-мм миномета и 2,5 тонны боеприпасов, но был разбит артогнем на берегу.