Большой ментовский переполох
Шрифт:
– Ну вот, еще лучше, – огорчился Ганга. – И как ее теперь поднимать?
– Отойди, я знаю, как с ней обращаться, – отстранил его Антон, взял Ирму на руки и потащил.
Однако едва он сделал пару шагов, как Ирма вырвалась из его рук и бросилась на спину идущего впереди Феди. Ганга такого коварного нападения не ожидал, он вскрикнул и грохнулся на четвереньки, а Ирма, удобно разместившись на его спине и вцепившись когтями в куртку, застыла с блаженным выражением на черно-коричневой морде.
– Эй, собака, ты что это удумала? – возмутился Ганга. – Слезай немедленно.
Но Ирма и не думала
– Вот видите, – извиняющимся тоном сказал Шариков. – Я же говорил, что она сегодня очень странно себя ведет.
– И что же мне делать? – все еще стоя на четвереньках, спросил Федя.
– Ну... – задумался кинолог. – Я бы вам посоветовал нести Ирму на спине.
– Гав, – сказала Ирма, соглашаясь со своим тренером.
– Все время? – испугался Федя.
– Не волнуйтесь, скоро ей это развлечение надоест, – успокоил его Шариков.
Федя вздохнул, понимая, что ничего другого ему не остается, как последовать совету Шарикова, осторожно поднялся и в полусогнутом положении медленными шагами направился к воротам. Близнецы, покатываясь от смеха, двинулись следом.
Однако, несмотря на обещание Шарикова, что Ирме скоро наскучит подобное развлечение, этого не произошло. Мало того, Ирма стала воспринимать Федю как личного извозчика, потому что, когда он замедлял шаг, она явно начинала нервничать, пинать его задними лапами в спину и тихонько поскуливать, мол, давай, вези быстрее. Прохожие с интересом посматривали на странную троицу курсантов, один из которых, чернокожий парень, тащил на своей спине огромную немецкую овчарку. Феде было очень неприятно от этих взглядов, хотелось скинуть со спины собаку, но он подбадривал себя тем, что милиционер ради поимки преступников должен выдерживать любые испытания, какими бы смешными или нелепыми они ни были. Так они и дошли до квартиры Мартышкиной.
Перед дверью квартиры, поняв, что до места назначения уже добрались, Ирма наконец соизволила слезть со своего «извозчика» и гордо вошла в предусмотрительно открытую перед ней Антоном дверь.
– Ура! Ирма пришла! – обрадовался их появлению Дирол. – А мы так ничего больше и не нашли, – уже менее радостным тоном сообщил он.
Ирма тем временем важно прошествовала в гостиную, окинула презрительным взглядом всех присутствующих и улеглась на пол, вытянув вперед мощные лапы.
– Она сегодня не в духе, – заранее предупредил уже пострадавший от капризного настроения овчарки Федя. – Так что советую вести себя с ней поосторожнее.
– Хорошо, – понимающе кивнул Веня, взял кепку, подошел к Ирме и начал говорить: – Уважаемая Ирма, не соизволите ли вы помочь нам в одном маленьком, но очень важном для нас деле.
– Р-р, – ответила Ирма.
– Это она так согласилась? – спросил Федю Антон, наблюдая за действиями Вени.
– Скорее, сказала, что подумает, – тихо предположил Ганга.
– Нам нужно найти хозяина вот этой кепочки, – продолжал уговоры Кулапудов. – Может, вы понюхаете хоть чуть-чуть?
Ирма повернула голову, втянула носом воздух, чихнула и снова отвернулась.
– Не действует, – печально констатировал Антон.
– Может, ей колбаски дать? – несмело предложила Наталья,
– Нам кинолог сказал, что она недавно поела, – покачал головой Федя.
– Эх, не умеете вы с женщинами обращаться, – умудренным тоном заметил Дирол. – Дайте я попробую.
Он подошел к Ирме, сел перед ней на колени, сложил руки как для молитвы и на манер восточных сказителей затараторил:
– О, несравненная и распрекраснейшая Ирма... э-э... Шариковна. Твои глаза как ясные звезды, щеки твои словно бархатное покрывало теплой ночи, нос твой подобен черносливу, наливающемуся соком... Пожалуй, это я уже загнул, – себе под нос пробормотал он, но тут же продолжил: – Тело твое такое гибкое и сильное...
– Э-э, Дирол, по-моему, ты увлекся, – всерьез начиная опасаться за душевное здоровье сокурсника, остановил его Веня. – Смотри, даже Ирма удивилась.
Собака действительно подняла голову и уставилась на Зубоскалина. На морде ее явно отражалось недоумение, что привело Дирола в полное отчаяние.
– Ну, Ирмочка, пожалуйста, помоги нам, – не зная, что еще сказать, взмолился он. – Если мы не найдем владельца этой кепки, Стеблов нас в порошок сотрет, а Мочилов этот порошок по ветру развеет. Не дай погибнуть во цвете лет.
Как ни странно, искренняя мольба возымела так долго ожидаемый положительный эффект. Ирма хоть и с неохотой, но все же поднялась, понюхала кепку, повела носом из стороны в сторону и засеменила к входной двери.
– Ура, сработало! – разом закричали курсанты и побежали за овчаркой.
Ирма след взяла моментально. Что ни говори, а работу свою она знала превосходно. Собака спустилась по лестнице и выскочила из подъезда на улицу.
– Главное, ее не упустить, – приговаривал на бегу Веня.
– Надо было сразу ее за поводок хватать, – поучительно пробасил Пешкодралов.
– Не учи, без тебя знаю, – не совсем вежливо буркнул Кулапудов, замечая, как Ирма свернула за угол дома.
Курсантам пришлось ускорить бег. Через секунду они свернули за угол и тут же наткнулись на остановившуюся Ирму. Собака растерянно тыкалась носом в снег и скребла лапами.
– Смотрите, она что-то нашла, – проговорил Веня и принялся помогать Ирме откапывать находку.
Вскоре неизвестный предмет обнаружился. Это была бутылка из-под водки, причем на дне еще плескалось немного жидкости, а жестяная крышечка была плотно завернута на горлышке.
– Ага, значит, преступник пил водку и бросил бутылку в сугроб, – констатировал Кулапудов и, сунув бутылку под нос Ирме, приказал: – Искать, Ирма, искать.
Овчарка не заставила себя упрашивать, понюхала бутылку и понеслась дальше. Однако на этот раз Андрей Утконесов успел удержать поводок и первым понесся за собакой. А Федя между тем припрятал найденную бутылку в карман в качестве вещественного доказательства.
Ирма, опустив голову к земле, петляя и иногда останавливаясь, бежала долго. Курсанты, занятые погоней за Андреем и Ирмой, даже перестали обращать внимание на то, куда ведет их собака. Они и не заметили, как пересекли несколько улиц и оказались в частном секторе. Поняли они это только тогда, когда овчарка остановилась у калитки одноэтажного, чуть покосившегося деревянного дома и громко гавкнула.