Большой обманщик
Шрифт:
– А где вы будете жить? Здесь, в городе? – Она тоже встала.
– Нет, в домике на озере. Так лучше. Сегодня у нас четверг?
Она кивнула.
– Итак, через неделю в Хьюстоне? Вам удастся все сделать за неделю?
– Да… А вы сможете к тому времени забрать пленку от своего друга?
Я сделал вид, что мысленно прикидываю время:
– Думаю, что да.
Я направился к двери, но потом остановился:
– В любом случае я буду поддерживать с вами телефонную связь. И было бы неплохо, если бы вы успокоили своего приятеля. Иначе он может выкинуть какую-нибудь глупость. В отличие от вас, ему явно недостает ни ума, ни, выдержки. И не забывайте, если со мной что-нибудь случится, вам не миновать электрического стула. Об этом излишне напоминать, но я так, на всякий случай.
Она ничего не ответила.
Я вышел из дома и сел в машину. Решив сразу ехать к озеру, я прикинул, что мне может понадобиться. Выезжая из города, остановился у продовольственного магазина, чтобы купить необходимые продукты. Взял также несколько коробок пива и рулончик пластика, которым обертывают продукты, прежде чем положить их в холодильник.
Кроме всего прочего я «захватил двадцать пять килограммов льда. Завернув его в старое покрывало, я поехал на озеро.
Уже на проселочной дороге взглянул на часы – не было и десяти. Проехав километров шесть, я углубился в небольшой соснячок на возвышенности и вскоре заметил лесную дорожку, ведущую к моему домику.
Свернув на нее, я проехал немного и остановился. Вокруг ни души. Тишина нарушалась лишь слабым шорохом от падавших сосновых иголок.
Достав бобину с лентой, я тщательно обернул ее пластиком, чтобы не отсырела, заклеил липкой лентой и вышел из машины, захватив с собой маленькую лопатку. Выбрав подходящее место, я огляделся. С дороги меня не было видно, зато я мог наблюдать отсюда за тем, что там происходило. Важно было заметить место, где я собирался спрятать конвертик.
Слева был старый пень, покрытый мхом. Я выкопал около него аккуратную ямку, опустил туда пакетик с лентой, утрамбовал землю, уложил сверху мох и посыпал сосновой хвоей. Никто никогда не сможет найти этот пакетик. Теперь я снова сел в машину и поехал к озеру. Дело было сделано.
Дома я растопил печурку и сжег копию письма и остатки бумаги для пишущей машинки, а саму машинку и магнитофон отнес в багажник автомобиля.
После этого я спустился к озеру и искупался. Вернувшись в дом, поел и растянулся на маленьком диване. Так лежал, покуривая, и незаметно для себя заснул. Сколько времени я так проспал, не знаю.
До сих пор не могу понять, что меня разбудило. Но когда я открыл глаза, увидел рядом с собой Джулию Кеннон. Она сидела возле кровати и смотрела на меня. Я совершенно не слышал, ни как она вошла, ни что делала здесь. Вот так визит!
– Добрый день, – сказал я.
– Добрый день.
Я провел рукой по лицу:
– Вы давно здесь?
– Несколько минут.
В комнате мы были вдвоем. Перед домом, возле машины, которую я хорошо видел из окна, тоже никого. Картина просто идиллическая.
– А где этот медведь? Она удивилась:
– Какой медведь?
– Ну, Таллант?
– Не знаю. – Миссис Кеннон беспечно пожала плечами.
Время едва перевалило за полдень, и на лужайку падали косые тени деревьев.
На миссис Кеннон были темная плиссированная юбка и белая шелковая блузка с длинными рукавами и широкими манжетами. Она великолепно подчеркивала нежную кожу ее незабываемого лица. На ногах – нейлоновые чулки и туфли на высоких каблуках. Этот холостяцкий домик рыбака, честное слово, ничего подобного никогда не видел!
– Вы выглядите богиней.
Она ничего не ответила.
– Не обращайте внимания на мои слова, – продолжал я. – И не обижайтесь. Спросонок я могу сказать еще и не такое.
«Интересно, что означает этот внезапный визит? Так сказать, дань вежливости, ответное посещение», – усмехнулся я про себя.
Поскольку в женской одежде почти никогда не бывает карманов, сигареты и спички она держала в руке. Мы оба закурили.
– Спасибо, – сказал я.
– Вы очень своеобразны, – усмехнулась она. – И у вас на уме только одно.
Я оперся на локоть:
– А разве это плохо? Она молча пожала плечами.
– Очень бы хотелось знать, о чем вы думаете? – спросил я через некоторое время.
– Ни о чем.
– Как насчет денег?
– Я позвонила маклеру в Хьюстон и сказала, какие акции надо продать. Сумма, вырученная от продажи, будет положена в банк на мой счет во вторник.
– Приятно слышать, – ответил я. – Значит, мы встречаемся в четверг утром? Договорились?
Она кивнула:
– Я буду в отеле «Рид».
Я уточнил:
– Одна?
– А разве вас это касается?
– Еще бы! Мне вовсе не хочется встречаться с Таллантом. Я должен возвратить вам ленту, но не могу забыть, какая судьба постигла беднягу Пурвиса.
– Вы обо всем тщательно подумали, не так ли?
– Я отлично понимаю, в какой нахожусь ситуации, так что давайте не будем больше об этом. Таллант должен остаться в своем магазине. Перед тем как приехать к вам, я позвоню ему по телефону, и если не услышу его голоса, то не покажусь.
– Против этого мне трудно что-нибудь возразить. Магнитофон будет с вами? Ведь мне тоже надо будет прослушать пленку.
– Конечно! Вы отдадите мне деньги, только когда убедитесь, что это та самая пленка. Речь идет о коммерческой сделке, а я – честный человек.
– Договорились… – Несколько секунд она задумчиво смотрела на меня. – Вы жестокий человек, Харлан.
– Жизнь заставляет.
Она что, явилась наставить меня на путь истинный?
– И далеко пойдете… Это ваш дебют? Я имею в виду шантаж…
– Это просто борьба за существование. Не более того. Понимаете?
– Должна признать, что боретесь вы мастерски.
– Спасибо за комплимент… Я все-таки профессиональный спортсмен, хоть и бывший. А вы знаете, что у вас очень красивые ноги?
– А вам не кажется, что вы немного бесстыдно себя ведете?
– Разве? Я всего лишь бесстыдный шантажист. Зато в газетах до сих пор нет ваших фотографий. Между прочим, во многом благодаря именно тому, что шантажист – я.
Она посмотрела на меня своими черными глазами – долго и внимательно: