Большой обманщик
Шрифт:
– А почему не сделали лабораторные анализы?
– Зачем их делать? Чтобы доказать, что он виновен? Это и так было ясно. И вам это сразу же сказали, едва вы пришли в себя. Об этом отлично свидетельствовали следы машин и их расположение на асфальте, поэтому экспертиза была никому не нужна, ее и не делали. Зачем же в столь ясном деле определять степень опьянения мертвеца?
– А для вашей компании?
– Для компании ничего не менялось. Какая разница – был он пьян или нет? Самое главное – он мертв, и, значит, страховку надо выплачивать, к тому же, когда я приехал, его уже успели похоронить. Как говорится, концы в землю. Я провел необходимое следствие и вскоре нашел кое-какие несоответствия. Даже лавчонку отыскал, где он купил ту последнюю бутылку виски. Правда, пришлось изрядно потрудиться.
– Последнюю бутылку? Откуда вы это знаете?
– О Боже мой! Ну конечно же ничего я точно не знаю. Он мог перед смертью выпить не одну бутылку, а потом выбросить их из машины, но в нашей профессии часто доверяешься статистике, а ей, как науке, угодно, чтобы это была та самая бутылка… Ну ладно, хватит рассуждений, давайте лучше перейдем к более важному делу.
– Валяйте!
Он откинулся в кресле и задумчиво посмотрел на меня.
– Поскольку вы пришли сюда, я могу сделать заключение, что вы не прочь восстановить справедливость за счет миссис Кеннон? – спросил он.
– Вы не ошиблись.
– Сразу хочу предупредить, что путь этот рискованный и незаконный.
– Это меня не смущает. Дело ведь идет о деньгах, не так ли? Она получила страховку?
Пурвис кивнул:
– Да… И к тому же после смерти Кеннона у нее осталось еще около трехсот тысяч. Богатая вдова.
Я немного подался вперед, а Пурвис продолжил:
– Что, если мы с вами остановимся на ста тысячах? И поделим их так: семьдесят пять и двадцать пять.
– Семьдесят пять – мне? – наивно спросил я.
Он отрицательно покачал головой и смущенно улыбнулся:
– Семьдесят пять – мне, старина.
– Вы что же, считаете, что покалечили вас, а не меня?
– К финансам это не имеет ни малейшего отношения, – возразил он. – Ведь это я обратил внимание на некоторые несоответствия. Кроме меня, больше никто не занялся ими.
– У вас есть еще что-нибудь?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, свидетели, улики…
– Кое-что есть. Но этого может оказаться недостаточно. Вот тогда-то и появитесь вы.
– Я появлюсь только в том случае, если получу шестьдесят. Вот мой ответ!
Я решил, что будет слишком глупо соглашаться на такие условия. Нашел дурака!
– Пятьдесят, – со вздохом проговорил он.
И тут я понял, что без меня ему не обойтись.
Иначе он не стал бы привлекать меня к своему делу. Я ему действительно нужен!
– Шестьдесят, – повторил я. – И закроем этот вопрос. Вы не обратились бы ко мне, если бы не нуждались в моей помощи. Но я не из общества благодетелей.
Пурвис поморщился:
– Вы мне нужны так же, как зубная боль. Просто я хотел вас использовать в качестве психологического катализатора. Но в принципе могу обойтись и без вас.
– В таком случае успеха вам, приятель! – насмешливо сказал я, сделав вид, будто поднимаюсь, чтобы уйти.
– Считаете, не справлюсь? Я хохотнул:
– Разумеется! Вам необходимо лицо, которое могло бы стать свидетелем убийства. Скажем, не совсем уж без памяти и чтобы временами приходило в себя и давало членораздельно показания… Вот где основной пункт вашего психологического воздействия. А кроме меня, никто не сможет дать подобных показаний… Так как же?
– Ладно, не будем об этом… Как насчет холодного пива?
– Не откажусь.
Я уже вынудил его перейти к обороне и мысленно хвалил себя, что не пошел на поводу у этого умника, но теперь особенно нужно быть начеку, чтобы нанести удар. А удар я готовил чувствительный.
Мы прошли в столовую. Пурвис открыл холодильник и достал две бутылки.
– В сущности, – сказал я, – вы пускаетесь в авантюру, не имея на руках почти никаких козырей. И основываетесь лишь на том, что он не был пьян. – Я в упор посмотрел на него.
– Почему вы так думаете?
– Иначе и быть не может.
Пурвис холодно переспросил:
– Вы считаете, что у меня больше нет фактов?
– Ну, какие, например?
– Не будем сейчас об этом…
Я, решив, что рассуждений достаточно, схватил его левой рукой за отвороты куртки и, притянув к себе, наложил правую ладонь на лицо:
– Выкладывайте все, и немедленно…
Он не проявил ни малейшего сопротивления, позволил притянуть себя, словно кучу тряпья, но потом вдруг взорвался. Атака была просто стремительной. На меня со всех сторон посыпались пурвисы. Мощные удары приходились по ушам, по кадыку, по челюсти, я даже не успевал упасть, он держал меня на весу, а потом просто уложил на пол, будто старый матрац. Меня подташнивало, и все тело было словно парализовано и не думало мне повиноваться. Я попытался повернуться, но и этого не смог. На меня в упор уставилась целая коллекция пурвисов.
– На вашем месте я бы не стал повторять подобные штуки, – сердито сказал он, и мне показалось, что пурвисы заговорили со всех сторон.
Я попытался вздохнуть поглубже, но только закашлялся. Шкафы и холодильники кружились перед глазами, как кони на цирковой арене. Сколько времени продолжалась эта карусель, я понятия не имел. Наконец мне удалось продохнуть, но двигаться я еще не мог.
И тут мне показалось, что раздался звонок, но я решил, что это звон в ушах. Пурвис быстро перешагнул через меня и вышел в коридор.
– Молчите и не шевелитесь, – быстро сказал он и погасил свет в столовой.
Я остался в темноте, весь потный от боли, и пытался хотя бы отдышаться. О том, чтобы встать, не могло быть и речи. Проклятая скотина! Если бы мне удалось нанести ему хоть один удар, я сломал бы этого кузнечика пополам. А следующим ударом размазал бы его по стенке, но я сделал глупость, притянув его к себе. Ну ничего, еще не все потеряно… В этот момент я услышал, как входная дверь открылась и раздались голоса. К Пурвису кто-то пришел. Какой-то мужчина. Лежа в темноте, я слышал обрывки фраз.