Большой обмен подарками
Шрифт:
Дело было сделано. Алла сунула пакет под куртку; Муса подошел к двери и замер, прислушиваясь. Затем чуть-чуть приоткрыл ее и выглянул наружу. До слуха донеслись обычные звуки полупустого кафе – время еще было раннее, около трех часов дня. Как всегда, расставание должно было пройти без происшествий: в эти часы подобные заведения посещают лишь случайные парочки да страждующие с ненасытными глотками, алкаши.
Муса кивнул Алле, и она вышла первой, он – за ней. Чирик, поправив сумку на плече, слегка подзадержавшись, пошел с Серегой следом вялой походкой. Нужно дать курьерам спокойно уехать. Одно из условий – пусть видят, что за ними никто из кафе не пошел.
Посетителей в «Айсберг» набежало немного: две пары беседуют и смеются за крайним правым столиком; три девочки-старшеклассницы шепчутся и хихикают за соседним; еще ближе – три вальяжных «братка» потягивают джин с тоником.
Алла с Мусой напряглись, проходя мимо них: глупо ожидать от русских честности в делах. Но «братки», бросив мимолетный взгляд на эту парочку, уставились на идущих за ними следом Жеста и Чирика.
Серега, встретившись взглядом с «братками», мысленно отматерился. Он знал двоих из них. Это зелепукинские ребятки: Миша Гадкий и Сашка Стриж...
В последний месяц отношения Купавы с Толяном Зелепукиным испортились из-за вечернего клуба «Рондо». Каждый имел там по одной трети, потом Толян начал отжимать в свою пользу долю Купавы. Позавчера была стрелка на Солнечной поляне, за городом: до битвы не дошло, но «авторитеты» расстались явно не недовольные друг другом...
Глава первая
Вовка Ляфман проснулся легко, в хорошем настроении. Открыв глаза, он посмотрел на картину, висящую прямо напротив кровати. Это был масляный пейзаж в черно-красных тонах с маленькой человеческой фигуркой под зонтиком на втором плане.
Сей шедевр Вовка сам сотворил еще пять лет назад, ровно через год после женитьбы на Соне. Он назывался «Я ничего не хочу»... Под диваном пылились еще четыре или пять картин с похожими названиями – они создавались в кошмарное время осознания тщетности бытия. Был у него такой экзистенциальный припадок! А три месяца назад, во время неправдоподобной, просто киношной истории, – в нее Вовка оказался втянут, как он считал, исключительно по причине благожелательности своего характера, – он и познакомился с Аленой.
Тогда, три месяца назад, вдруг выяснилось, к крайнему удивлению Вовки, что его знакомые, Ольга и Игорь Дубровин, оказались на редкость крутыми ребятами... Тут тебе и стрельба, и крики «Ки-я!..»
Вовке даже пришлось поучаствовать в том боевике! Вспомнив некий эпизод своего незаметного подвига, Вовка довольно улыбнулся: он всегда подозревал в своем характере жесткость и твердость. Вот только в обычной жизни врожденная порядочность всегда брала верх, и окружающие, наверное, думали про него, что он похож на бесхребетного слюнтяя.
Познакомившись с Аленой, Вовка наконец решился и удрал от Сони. Свое решение он сообщил ей в тот же вечер по телефону, сразу же решительно бросив трубку, чтобы не слушать в ответ разные глупые гадости. После этого поселился с Аленой в ее квартире и спокойно продолжал занятия творчеством. Не только живописным... Алена до их встречи работала девушкой по вызову в кафе «Крейзи Дог». Сейчас она, завязав с прошлым, бодро осваивала на курсах компьютерные премудрости, готовя себя к будущей перспективной работе бухгалтером. Вовка творил и продавал картины. Для медового месяца денег пока хватало.
Повернув голову направо, Вовка посмотрел на мирно сопящую Алену и опять подумал, что ему повезло. А то, что она работала в так называемой секс-индустрии, – еще неизвестно, минус ли это для женщины! Соня, между прочим, посадила его на глобальный сексуальный мораторий! Отсюда и щемящая трагическая нотка в его талантливой живописи...
Отмахнувшись от грустных мыслей, Вовка повернулся на правый бок и решил было наверстать упущенное при жизни с несознательной Соней...
Но, паче ожидания, Алена открыв глаза, повернулась не к нему, а в противоположную сторону, что в общем-то, было тоже неплохо. Вдруг она сунула руку под подушку и вытащила часики.
– Уже двенадцать! – вскричала Алена и ловко чмокнув Вовку в лобик, буквально просочилась у него между рук и соскочила с кровати на пол.
Такого еще не случалось в их отношениях! Будто звериный оскал моратория лязгнул зубами по нервной душе Вовки.
– Аленка! А у меня сегодня день рождения! – растерянно напомнил он, почти уже ничего не ожидая.
– Вот именно! – отозвалась она откуда-то из района кухни:
– Ты забыл, что у нас сегодня выход в люди? Сам же пригласил Игоря и Ольгу посидеть и пообщаться?
– Так это же в два часа! – Вовка еще продолжал надеяться, но все радостные предвкушения утра безнадежно таяли и истончались.
– А тебе погладить? А собой заняться? Ты же вчера времени ни на что не оставил! Извини, чай себе нальешь сам, – выдала напоследок Алена и заперлась в ванной.
Кое в чем она, конечно, была права. Вчера они провели время достаточно содержательно: и на кровати, и на полу, рядом с кроватью, и даже на том кухонном столике!..
Вовка, кряхтя, встал и поплелся на кухню, предчувствуя окончательное крушение всех надежд. Неужели ему в жизни остается только тяжко вздыхать о несбыточном?!
Через час с небольшим они уже выходили из дома, одетые прилично, насколько, конечно, позволяли скромные возможности свободного художника и Аленкины сбережения. Вовка шел и курил, почти не огорчаясь жизни: Аленка подарила-таки ему мир и покой, уступив один раз на полдороге между шкафом и гладильной доской... И то хорошо: у Сони, бывало, и этого не дождешься!
Путь их лежал на улицу Лесную – это совсем рядом. На втором этаже бетонной административной вышки в офисе № 210 манило своих клиентов в дальние страны туристическое агентство «Алые Паруса».