Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории
Шрифт:
…В план социалистического строительства была включена депортация «чуждого элемента», коллективизация сельского хозяйства, особое внимание было уделено борьбе с церковью. Вывод можно сделать только один — работу нужно обязательно продолжать, ибо архивы Москвы только начинают раскрывать свои тайны.
…По-моему, существенные документы, раскрывающие процессы 1940–1941 гг. и реальные замыслы Москвы, хранятся в фонде В. Молотова. Хотелось бы отметить только один момент: в июне 1940 года руководство Москвы ожидало вооруженного сопротивления советской оккупации, но не со стороны армии, а от айзсаргов. Это в известной мере объясняет то, почему именно против членов этой организации проводились массовые репрессии(…)
В фонде содержится 28 дел, из которых 10 недоступны
— Вот именно, госпожа Ирене! Дифференцированный, но не «тотальный» подход! Если бы Россия задумала, допустим, наглухо спрятать некую информацию, или создать фальшивку, и использовать недопуск латвийских историков для какой-то дезинформационной антилатвийской кампании… ну разве можно это все построить на закрытии архивов — только для латышей и… сохранении (как вы это подтверждаете), доступа для американцев, шведов?! Ведь, скопировав « эти тайны» у них, (сложно же представить, что шведы вам откажут), вы еще более уверенно парируете подобную (гипотетическую) атаку… Тут, как бывший пиарщик скажу, даже будет дополнительный огромный плюс для ущемленных, хорошо представимый в виде газетных и телеанонсов: « Вот что пытались от нас, латвийских историков, так неуклюже скрыть московские архивисты, верящие своему мэру Юрию Лужкову!»
Факты архивной дискриминации, о которой вы говорите — действительно безобразие. И признаю я это — отнюдь не для проформы, подобные штучки даже более омерзительны для нас самих, поскольку мы-то знаем первооснову, архетип всей этой коллизии. Если дело обстояло как вы, госпожа Ирене, говорите, типа: « Немцам документы выдавать, а латышам — нет. Американцев пущать, а прибалтов — не пущать!», то это совсем другая наша старая болезнь. Это ведь реплика, это «работа» еще того булгаковского швейцара «… прохрипевшего: у нас только на валюту!». Дифференцированный подход, валютные «Березки», распределители, боны, чеки («с полосой» и «безполосые» — в особом ходу были у фарцовщиков). Нам самим унизительно, что у нас тот швейцар вполне мог стать и министром чего-либо, и также аккуратно проводить ту же тонкую политику… Но все же, это трудности, мягко скажем… технические и к Вашему, госпожа Ирене, очень эмоциональному пассажу: « После такого не очень оптимистического вступления встает вопрос: был ли смысл ехать, тратить время, деньги, нервы? Ответ — трижды да!», — от себя могу только добавить, и, просуммировав, сказать: «Четырежды за!»…
В общем, так ли уж ужасна судьба одной прибалтийской республики, бескровно лишившейся суверенитета и вновь обретшей его без единого выстрела, под пение красивых народных песен всенационального миллионного хора?
Есть же свой неповторимый рисунок, красота в такой судьбе. И если какой-нибудь латвиец вдруг и дочитает книгу до этого места (несмотря на вещи в двух страницах тому назад, могущие показаться обидными), то, возможно, скажет: вот она, пропаганда «тупой русской покорности судьбе».
Но ведь именно аристократ духа, Фридрих Ницше, так сформулировал главный вывод (лозунг) своей философии применительно к человеку/обществу: « Амор фати (любовь к судьбе)!». И дал пояснение (оказавшееся, кроме прочего, еще и точнейшим прогнозом на весь наш XX век): « Нет ничего более ужасного, чем класс рабов-варваров, научившихся относиться к своему существованию, как к несправедливости и теперь готовящихся отомстить не только за себя, но и за все поколения».
Носить в себе такую болезнь и преодолеть ее — разве это не высокая судьба?
Глава 11
ЭСТОНИЯ «БРОНЗОВОГО ВЕКА»
Было бы однако крайним великодержавным высокомерием: объявить эту «Прибалтийскую остановку», и ограничиться, как примером — одной Латвией. Дескать о прибалтах с их «поющими революциями» — достаточно. А все их национальные различия — различимы, лишь на их… микроуровне. Потому заранее объясняюсь: если и выявятся в этой главе какие-то нелицеприятные подобности эстонского политического бытия — зато не будет этого перешагивания «гуливерского». В действительности историки если и выделяют какую-либо из числа «прибалтийских республик», следующим шагом, соответственно — объединяя их в некую Латвию-Эстонию — то по признаку большей их включенности в гитлеровскую Европу, поставки рекрутов в ваффен-СС, большем усердии в «окончательном решении». В отношении к России латышей и эстонцев объединяет то, что они, бывшие сотни лет домашней прислугой и сельхозрабочими в остзейских провинциях, сформировались как политические нации — только в лоне Российской империи. Само обретение ими государственности в 1918-м, по Гитлеру — это на 100 % заслуга немецкого генерала фон дер Гольца, прогнавшего «красных», но мы-то должны признать: их готовность к государственной фазе жизни, их первые, достаточно уверенные шаги на этом поприще — показатель именно их сформированности, как политических наций.
Единственное, объединяющее их, Латвию с Эстонией уточнение не самое приятное — но оно же и объективное, столь же объективное, как вращение планет, наклон земной оси и т. д. И состоит оно в том, что эта готовность к государственности, «политическая сформированность» — показатели не абсолютные. Нет «готовности вообще», есть — готовность к определенным условиям. И объективно говоря, к полноценной государственности в условиях Европы 1930-х годов, уважаемые Прибалтийские республики были не готовы. Сам политический климат того периода увязывал эту готовность не только с формированием партий-парламентов, с сочинением своего национального гимна и разработкой герба и флага, но и с формированием примерно… по 100–120 дивизий на республику.
Это ведь какой-то оптическо-психологический обман, фокус, состоящий в перенесении нынешних условий в 1930-е годы. Две-три дюжины демократических страсбургских ПАСЕшных резолюций, купание в их текстах, и действительно покажется, что все допущения — реальны. Что прекрасно все бы ужились, и все лимитрофы бы уцелели, если бы у Гитлера исполнителем был бы не Гимлер — а, допустим, Гавел… Вацлав. Итак далее… и тогда новый Вагнер напишет, подобно «Нюрнбергским мейстерзингерам» своих — «Страсбургских филистеров»…
В общем и другая нация, запомнившаяся стадионной «поющей революцией» — была выпущена на волю, подобно птичке, в подходящий погодный период, и ей, как и в предыдущей главе — Латвии, можно пожелать счастливого полета, и тоже по возможности — без других птичьих проявлений… ну вы помните — о вытираемых пальто и шляпах.
Итак же, как в прошлой главе напомнить, что — да, согласно тогдашним всем намозолившим глаза красным плакатам — в Эстонии строился социализм-коммунизм, но построены-то в итоге были: Новоталлинский порт (кормящий сегодня молодую республику), сланцедобывающие предприятия и гигантские электростанции близ Нарвы, позволяющие не только смотреть телевизоры с новыми демократическими телепрограммами, шоу и викторинами по всей Эстонии, но и продавать электроэнергию даже и в Финляндию.
ЭСТОНИЯ В ВОЙНЕ
Чуть позже будет, уважаемый читатель, и рассказ о сегодняшней эпопее с переносом «Бронзового солдата», там представится случай рассказать и о совершенно фатасмагорических вещах. Об уровне абсурда, до которого дошла та «война эпохи бронзы», настолько высокого, что когда я публиковал серию очерков о тех событиях, мне пришлось приносить в подтверждение — пачки эстонских газет, которыми меня снабжает мой давний друг, ныне житель Эстонии Игорь Воронов. А обычным московским редакторам, как-то и не верилось, что некоторые эстонские парни грозились сжечь всю Эстонию (и успешно приступили к этому) — если тот памятник не будет…