Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером
Шрифт:
Многие офицеры главного штаба, образованные люди, презирающие нацистский режим, который развязал войну с Англией и заключил договор о дружбе с большевиками, доверяют российскому барону. Они считают его за своего и принимают у себя.
Отсюда, из круга своих новых «друзей», Василий Максимович черпает информацию о готовящемся нападении гитлеровской Германии на СССР.
Однажды генерал фон Пфеффер, германский монархист, один из тех офицеров, что подписали перемирие с Францией, разговорился в кругу почетных гостей. Война против России наконец началась, и эти господа поздравляли друг друга, но Пфеффер вдруг заявил, что разделаться с русскими не удастся, если продолжится война на два фронта: против Англии и США
«Провести переговоры? — спрашивает Максимович, — а как же фюрер?» — «С фюрером или без него», — парирует Пфеффер.
Анна Максимович, врач-невропатолог в клинике для душевнобольных в замке Бийерон, избежала интернирования благодаря своей профессии. Более того, вложив некоторую сумму в фонд организации эмигрантского
Союза оборонцев, она вскоре стала вице-президентом этой организации.
Там, в замке Бийерон, в клинике своей сестры, Василий Максимович познакомился летом 1941 г. с немкой Кете Фёлькнер, секретарем парижского отделения бюро труда организации Заукеля, занимавшейся вербовкой рабочей силы для Третьего рейха. Она пройдет, как это принято, длительную и тщательную проверку, прежде чем станет еще одним бойцом разведывательной группы Отто.
С 1940 г. по конец 1942 г. Красный оркестр передал в Центр примерно полторы тысячи разнообразных сообщений.
В том числе: в начале 1941 г. в Москву было сообщено о планах Гитлера напасть на СССР и точные данные о намеченных гитлеровцами мероприятиях.
В феврале 1941 г. была передана шифровка с указанием числа дивизий, выведенных из Франции и Бельгии и отправленных на Восток.
В середине мая 1941 г. Леопольд Треппер сообщил, что немцами переброшено в Финляндию через Швецию и из Норвегии не менее 500 тысяч солдат и что последние восемь дней к советской границе с Запада идут эшелоны с войсками.
21 июня 1941 г. он сообщил о готовящемся нападении Германии на Советский Союз.
В донесениях советских разведчиков говорилось о состоянии военной промышленности, сырья, транспорта, новых типов вооружения. Сверхсекретные документы по танку типа «Тигр-Тб» были своевременно переданы в Москву, что позволило советской промышленности разработать танк «КВ», превосходящий немецкие машины.
В Центр были переданы немецкие планы по созданию нового самолета «Мессершмидт».
Большое количество донесений раскрывали планы Генерального штаба германской армии, рассказывали о военной обстановке в стране, о числе дивизий и т. д.
Бойцы Красного оркестра, ежедневно рискуя своей жизнью, делали то, что не смогли сделать другие...
«Я уже ставил в Центре вопрос, чтобы наших «музыкантов» не задерживали в эфире по 4—5 часов, — рассказывал Леопольд Треппер. — Было указание — максиматьно работать час-полтора и уходить. В одном из донесений в Центр я написал: «Вероятно, некоторые думают, что у нас почтамт, где работают по восемь часов, через день». Такой график работы был крайне опасен, он повышал вероятность провала, так как пеленгационная служба германской контрразведки уже давно охотилась за радистами. Именно из-за этого и произошел провал супругов Сокол.
После четырех часов работы 7 июня 1942 г. они сильно задержались. В тот момент, когда они уже завершали работу, к ним нагрянули люди из пеленгационной команды. Потом немцы признали, что это произошло случайно. Гитлеровцы искали радиостанцию по всему Парижу и, когда случайно проезжали через местечко Мезен ла Фит, кто-то сказал: «Пусть пеленгатор работает». Каково же было их изумление, когда они обнаружили, что идет передача в одном из домов».
В марте 1942 г. Леопольд Треппер получил приказ Центра: передать уцелевших членов группы Кента другому резиденту —
Этот приказ Директора{3} (так назывался в шифровках начальник разведцентра) на деле означал объединение трех разведывательных групп в одну и был больше похож на приказ командира стрелковой роты, когда тот собирает обезлюдевшую в боях роту в один взвод. На фронте такое решение, бесспорно, верно, но здесь оно оказалось пагубным для всей разведсети.
Теперь, спустя 60 лет после описываемых событий, не так уж важно знать: кто из офицеров Центра принял такое «строевое» решение? И, кстати, оно было не единственной ошибкой, оплаченной жизнью людей.
В июле 1942 г. специальные службы гитлеровской контрразведки абвер и гестапо создают зондеркоманду «Ди Роте Капелле» — для борьбы с вражеской разведкой на территории Германии, Франции, Бельгии, Голландии. Начальник гестапо Генрих Мюллер возглавляет общее руководство операциями зондеркоманды, Генрих Гиммлер и Мартин Борман лично отвечают перед Гитлером за ее деятельность. Во главе парижской группы Хейнрих Райзер, который под командованием Карла Пиринга проводит все акции отборных эсэсовцев, специально натасканных для тайной войны.
Осенью 1942 г. зондеркоманда прибывает в Париж, где располагается в доме на улице Соссэ, в помещении бывшей французской контрразведки «Сюртэ Женераль».
Гигантский спрут зондеркоманды раскидывает свою сеть повсюду, его жертвами становятся подлинные бойцы против нацизма и безвинные жертвы.
Спустя много лет после войны один из руководителей зарубежной разведки нацистской Германии Вальтер Шелленберг вспоминал:
«Перед тем как выехать из Германии, русский посол Деканозов провел действительно неплохую подготовительную работу. Однако только в середине 1942 года нам удалось проникнуть в крупнейшую советскую шпионскую организацию, которая появилась в поле нашего зрения летом 1941 года, создав обширную сеть радиосвязи. Мы дали этой организации название Красная капелла... {4}
Ее радиосеть охватывала всю территорию Европы, протянувшись от Норвегии через Швейцарию до Средиземного моря и от Атлантического океана до Балтики. Первые «музыканты» — так мы называли радистов — были сотрудниками советского посольства в Париже, которые после вступления во Францию немецких войск разъехались по разным странам. Мы насторожились после того, как вскоре после начала войны с Россией один из наших контрольных пунктов, ведший особенно интенсивную радиоразведку, обнаружил передатчик, координаты которого находились в Бельгии. Шеф радиоразведки, генерал Тиле, адмирал Канарис, Мюллер и я обсудили этот случай. Мы пришли к единому выводу, что необходимо совместными силами в широких масштабах начать поиски неизвестного передатчика... Мюллер оборудовал специальную станцию радиоразведки, которая должна была следить за Бельгией и Северной Францией. Первые следы вели в одно из предместий Брюсселя. По предварительной договоренности с Канарисом в конце 1941 года было решено попытаться захватить бельгийскую станцию. Во время этой операции удалось арестовать двух сотрудников советской разведки. Один из них был руководителем разведывательного центра, другой — опытным радистом. С ними работала одна русская, по имени София, выполнявшая обязанности шифровальщицы. Эта шпионская группа жила вместе в одном маленьком особнячке. Там же находилась и потайная радиостанция. Их допросы проходили с большим трудом, так как все трое отказались давать показания и различными способами пытались покончить жизнь самоубийством...»