Болтливые куклы
Шрифт:
После всех чаепитий Стефан спросил меня, не хочу ли я снова прогуляться на крышу. А я подумала, и решила, что хочу. Совершенно невозможно отказаться от такого предложения, когда за окном светят яркие-яркие звезды. В кои-то веки.
Стефан привычным движением вытряхнул из шкафа спальник и через дверь на кухне мы вышли на черную лестницу. Как и в прошлый раз, она привела нас на чердак — заброшенный, захламленный какой-то старой мебелью и коробками, затянутый пылью и паутиной.
— Тут можно снимать кино про привидений, —
— Можно, — согласился Стефан. — Но пока никто не пытался. Правда, было время, один мой знакомый хотел выкупить чердак под строительство мансарды. Устроить там большую студию. Но что-то у него не сложилось. Может, и к лучшему. Если бы получилось — мы бы с тобой тут так не шлялись. А я люблю ходить на крышу… — он толкнул дверь, и в один миг на чердак ворвался свежий ночной ветер. — О, а снаружи свежо! Давай руку!
Стефан помог мне одолеть ступеньки и без травм выбраться на крышу. А то я такая тюпа, что с меня станется зацепиться за порог коленом или ткнуться лбом в косяк. Хорошо хоть крыша здесь ровная и широкая — надо очень постараться, чтобы упасть.
На самом удобном и высоком месте Стефан уже давно приспособил пару мягких дерматиновых подушек, какие обычно лежат на сиденьях в старых троллейбусах или трамваях. Самое то, чтобы уютно устроиться, закутавшись в большущий спальник. Летом, конечно лучше… но и эта весенняя ночь показалась мне достаточно прекрасной, чтобы подарить себе свидание с небом. Мы сидели, прижавшись друг к другу так тесно, как это только возможно, смотрели на звезды над головой, на огни города и бесконечные антенны, украшающие крыши домов по соседству. Я и не заметила, в какой момент мои тревоги растаяли без следа. А может быть, их сдуло ветром, который очистил для нас это бездонное небо.
И когда я ощутила прикосновение горячих губ на своем лице, то не испытала ни страха, ни волнения. Только желание, чтобы это прикосновение не заканчивалось.
Только радость от того, что можно взять — и ответить на эту осторожную ласку…
И вспомнить, как это бывает приятно — упоенно целоваться с мужчиной, который тебе нравится.
В последний раз я позволила себе это почти пять лет назад…
Чуть хриплый шепот Стефана вернул меня на землю:
— Ты совсем замерзла, Яся… Пойдем скорее назад.
— Будешь греть меня чаем?
— Вот еще!.. Я знаю способ гораздо лучше!
И его слова совершенно не смутили меня.
В комнате мы даже не стали включать свет — Стефан сразу увлек меня на свою широкую тахту. И вроде бы не особенно спешно, но как-то очень быстро умудрился отбросить в сторону наших куртки, свитера и футболки. Провел пальцами через все мое тело — от шеи до бедер, будто хотел запомнить каждый изгиб.
— Какая же ты красивая… — выдохнул где то в районе моих ключиц.
И я даже не успела подумать, что это вовсе не так — не до того стало.
Уже потом, лежа в его объятиях, я осознала, насколько легко и радостно произошло мое 'грехопадение'. Сама от себя не ожидала. Может, виной тому был особая магия Стефана, а может, излишний пафос момента пропал, когда Шаман таки запрыгнул в кровать и принялся требовать внимания. Этот своенравный котенок слишком быстро понял, что в комнате происходит интересное. И без него. И наверное, очень обиделся, когда Стефан без лишнего пиетета отцепил его от одеяла и поставил обратно на пол.
Впрочем, обижался он недолго — очень скоро настырные лапы прошлись по моей ноге. А потом я почувствовала, как под боком свернулся теплый клубок.
Что ж делать… Пришлось смириться с его присутствием.
И засыпать втроем.
Во сне очень трудно осознать, что ты спишь. Но когда это происходит, всегда появляется ощущение легкого разочарования — оказывается, все было не по правде.
Кроме тех случаев, когда становится понятно, что сон принадлежит вовсе не тебе…
На сей раз удивительное пространство сновидения создал Хекки.
Я сразу догадалась, что это именно он, как только увидела вокруг себя цветущий вишневый сад и сотни сверкающих нитей, унизанных хрустальными бусинами. Точно струи дождя, они спускались откуда-то из глубин бездонного прозрачного неба и разбрасывали повсюду радужные искры. А под ногами расстилался ковер из опавших нежно-розовых лепестков. От красоты этого зрелища у меня разом исчезли все мысли, осталось только желание бесконечно гулять по чудесному саду. Я не спешила найти его создателя, потому что знала — наша встреча неизбежна.
И действительно — вскоре я услышала нежные звуки музыки и сразу поняла, куда идти.
Хекки сидел на качелях, привязанных к ветвям высокого вишневого дерева, и ласково перебирал струны маленького инструмента, похожего на домру. Его темные, с каштановым отливом волосы уже были сплошь усыпаны лепестками. Носком ноги Хекки легко отталкивался от земли, не позволяя качелям остановиться. Невесомо-прозрачная рубашка огненно трепетала на ветру.
Увидев меня, Хекки радостно вскрикнул, живо соскочил с широкой доски и, положив на нее свой инструмент, подбежал ко мне.
— Ну, наконец-то! — голос у него оказался звонкий, совсем мальчишеский. — Я уже заждался! Все сижу тут, сижу… — он пытливо заглянул мне в глаза: — Ты ведь уже знаешь мое имя, да? Знаешь, кто я?
Мне не удалось спрятать улыбку.
Он был такой живой, искристый, ясноглазый — полная противоположность суровому Зару и мечтательному Шену. Ростом почти с меня, но все же чуть-чуть пониже.
— Я знаю тебя, Хекки, — не сдержалась и провела рукой по его волосам, растрепавшимся от быстрого бега. — Ты весь в лепестках.