Бомба замедленного действия
Шрифт:
Дэвидсон молча посмотрел на него, потом зажег лампочку на потолке салона и достал из кармана мятую пачку.
— Положите две штуки мне на ладонь, — распорядился Гарвуд. — И не выключайте свет.
Дэвидсон походил на недоверчивого зрителя, которому собирается морочить голову ярмарочный фокусник.
— Что дальше?
— Просто смотрите на сигареты. Скажите, вы любите курить?
— Еще чего! — фыркнул Дэвидсон. — Терпеть не могу. Бросал раз двадцать. Но привычка сильнее меня.
— Вам нравится быть рабом этой привычки?
— Дурацкий вопрос!
Гарвуд согласно кивнул.
— Извините. Как вы считаете, сколько людей, кроме вас, мучаются от своей привычки к табаку?
Дэвидсон недоуменно приподнял брови.
— Не пойму, куда вы клоните, док.
— Назовем это подсознательной демократией. Вам не нравится курить, как очень многим в стране. Многие предпочли бы, чтобы сигарет вообще не существовало, а уж этих тем более.
— Как говорится, вашими бы устами да мед пить, — сказал Дэвидсон с усмешкой и потянулся за своим куревом, но тут же испуганно отдернул руку: при его прикосновении сигареты у Гарвуда на ладони развалились, превратившись в труху.
— Что за чертовщина?! — гаркнул он почти что в самое ухо Гарвуду. — Как вы это сделали?!
— Просто я был рядом. Многие люди не переносят табака. Вот вам и результат.
Дэвидсон не мог оторвать взгляда от табачного крошева у Гарвуда на ладони.
— Это фокус! Вы их подменили.
— У вас на глазах? Хорошо, давайте повторим. Можете надписать на них свои инициалы.
Дэвидсон поднял на Гарвуда глаза.
— Почему именно вы?
Гарвуд сдул с ладони обрывки бумаги и табачные крошки. Вот уже не один месяц он с неослабевающим страхом наблюдал последствия своего дара.
— Мне известно… кое-что. Не спрашивайте, что именно.
— Допустим…
— Все! Знание — это все, что требуется.
Дэвидсон не сводил с него взгляда.
— Знание? Знание само по себе крошит сигареты?
— Не само по себе, а в сочетании с отношением многих людей к курению. Понимаю, в это нелегко поверить, но…
— Давайте не будем отвлекаться на мелочи, — перебил его Дэвидсон. — Предположим, вы правы. Знание — сила. Это как-то связано с проектом «Бэкдроп»?
— Да.
— Они там в курсе происходящего?
— Полностью.
— И все равно стараются вас вернуть?
Гарвуд вспомнил Сандерса, с которым спорил до головной боли.
— Доктор Сандерс не до конца понимает суть явления.
Помолчав, Дэвидсон спросил:
— На что еще, кроме сигарет, действует эта ваша аура? Вы упомянули автомобильные двигатели…
— На двигатели, любую пластмассу, телевизоры. Прежде всего — на всевозможные современные предметы и приборы, облегчающие жизнь. Но не только. В опасности может оказаться все, что угодно — достаточно, чтобы кто-то отрицательно к этому относился. — Он вспомнил автобус и Тома Бенедикта Арнольда, потомка генерала, покрывшего себя позором измены. — Люди тоже. — Гарвуд поежился. — Правда, этого я еще не успел до конца выяснить.
— Главное для осуществления разрушительного желания — ваше присутствие?
Гарвуд прикусил губу.
— На сегодня — да. Но если работы по проекту «Бэкдроп» завершатся успехом, то…
— Иными словами, вы бомба замедленного действия.
Гарвуд поморщился от жесткого тона Дэвидсона.
— Можно сказать и так. Поэтому я и не захотел рисковать, оставаясь в лаборатории. Лететь в самолете — тоже недопустимый риск.
— В данном случае мы в силах вам помочь. Вы не полетите на самолете, а поедете. Вы сами объясните, где находится лаборатория проекта «Бэкдроп», или мне запросить дополнительные указания?
Гарвуда прошиб пот.
— Поймите, майор, я не могу туда возвратиться! Пока я один в своем роде, но все равно могу натворить бед. Если проект «Бэкдроп» не закроют, опасность возрастет в миллионы раз.
— Вы хотите сказать, что это заразное? — Теперь Дэвидсон смотрел на него с опаской. — Что-то вроде вируса?
— Не совсем…
— Не совсем! — повторил Дэвидсон возмущенно. — Ладно, зайдем с другого угла: известно ли участникам Проекта, каким образом у вас это получается?
— До некоторой степени, — признал Гарвуд. — Но, повторяю, они не осознают всех ужасных последствий…
— В таком случае, вы не можете не согласиться, что «Бэкдроп» — самое лучшее место для вас.
Гарвуд обреченно уронил голову.
— Я не могу туда вернуться, майор. Либо все вокруг меня разрушится, погибнут люди, либо исследования закончатся успешно — и тогда то, что случилось с вашими сигаретами, охватит весь мир. Попробуйте это понять!
— Мое понимание здесь ни при чем, док, — проворчал Дэвидсон. — Мне отдан четкий приказ: отвезти вас на базу ВВС Чей-нат, оттуда — в расположение проекта «Бэкдроп». В том, что вы человек опасный, вы меня убедили, в том, что будет лучше отправить вас куда-то еще, — нет.
— Майор…
— Лучше помалкивайте. — Майор отвернулся.
Гарвуд обмяк. Он чувствовал себя побежденным. Он заранее знал, что все их дебаты — напрасная трата времени и сил. Даже если бы он рассказал Дэвидсону все, это ничего не изменило бы. Дэвидсон принадлежал к поколению «А мне какое дело?» и потому строго выполнял приказ. Вся логика, все уговоры на свете не заставили бы его ослушаться начальства. А логика и убеждение были единственным оружием в арсенале Гарвуда.
Разве что… Гарвуд вздрогнул. Возможно, у него есть еще один шанс. Он закрыл глаза и сосредоточился на формулах.
Вопреки тому, в чем он убеждал Сандерса, фундаментальных уравнений было всего четыре, плюс еще несколько второстепенных, необходимых для количественных расчетов. Одно из уравнений было выведено им в лаборатории, и он не успел уничтожить бумаги, на которых оно было записано, зато три других остались его исключительным достоянием. Сжав веки, он прислушался к работе автомобильного мотора, представляя уравнения в том виде, в каком они предстали бы, если их записать…
Увы, толку его усилия не дали: спустя десять минут он признал свое поражение. Мотор работал бесперебойно. Впервые проклятие могло принести пользу, но Гарвуд был слишком далеко от мотора, чтобы оно подействовало. Вот если бы ученый оказался на переднем сиденье, занятом двумя солдатами…