Бомж
Шрифт:
— Ты задержан за нападение на сотрудника милиции…- я шагнул вбок, чтобы, глядевший на меня белыми от ненависти глазами, жулик не пнул меня ногой, и ухватив его за пиджак, вытащил из клумбы на твердое асфальтовое покрытие.
— Это кто на кого еще напал! — мужик оттолкнул мою руку и тал отряхиваться: — Я прокурору напишу…
— Отлично, шагай в ту сторону! — я дал взмахам руки направление: — Там у нас, и прокурор и адвокат, короче, комплекс услуг. Демон, брось каку.
Пес, ухватив в зубы, болтающийся поводок, бросил лежащего на асфальте жулика и неторопливо потрусил, держась
— Пацаны, вы куда? — мой «пленник» в недоумении обернулся в сторону своих приятелей, уже отбежавших на безопасное расстояние от нас.
— Серега, мы сейчас кое-какие дела сделаем и в отдел придем! — один из приятеле обернулся на ходу и успокаивающе махнул рукой: — Мы скоро.
Серега, которого я, аккуратно, придерживал за рукав, с досадой махнул рукой и двинулся в сторону Дорожного РОВД, вернее туда, куда его повел я.
— Э-э, Паша…- плетущийся сзади, вместе со своими коллегами, Кролик, наверное, решил рассказать, что я неверное дорогой веду задержанного в РОВД, но, натолкнувшись на мой, донельзя свирепый взгляд, заткнулся и дальше шел молча.
Шли в сторону РОВД мы по большому кругу, обойдя высотку гостиницы «Город» и нырнув, через узкую щель в бетонном заборе, на заброшенный участок тоннеля метро. Сибирское летнее солнце сегодня нещадно припекало, все, включая Демона, шли понуро, с трудом вытаскивая ноги из серого песка.
— Еб! — задержанный, который в ходе нашего неспешного шествования, назвался Витюговым Юрием, схватился за руку, по которой больно попало носком моего кроссовка.
— Иди сюда! — я ухватил задержанного за плечо и потащил в сторону забора, где. Среди успевших разрастись за несколько лет кустов канадского клена, виднелись брошенные бетонные кольца.
— Руку ложи сюда! — я поднял с песка, изгвазданный в потеках цемента деревянный брус и примерялся к руке задержанного.
— Ты что делаешь, начальник? — немного охреневший от смены декораций жулик испуганно прижал руки к животу.
— Ты же карманник? Так, как вы твари, совсем охренели, дана команда вам руки калечить и пинком под зад отпускать. Давай сюда руку пока я не разозлился и тебе две обе грабалки не переломал.
Мужик попытался отпрянуть назад, но мои «маленькие друзья», несмотря на очумелый вид, сообразили и подперли спину жулика несокрушимой стеной.
Витюгов затравленно осмотрелся, но для него все было печально — на нас, сквозь ветви клена, печально смотрели окна бесхозного здания какой-то конторы, до ближайших жилых домов было далеко, кричи- не кричи, руку сломают гораздо раньше.
— Начальник, че тебе надо? — мужик, зажав руки, как самую большую драгоценность, крутился волчком, но выхода не видел: — Че за беспредел? Давай по закону!
А я сам не знал, чего мне было надо, даже, если я когда-то это и знал. В голове беспорядочно крутились какие-то кадры из фильма, с губастым парнем в морской фуражке по фамилии Кирпич и почему-то слова «чистуха» и «Мурашко».
— Ты это… — я боялся сморозить какую-то глупость: — Хочешь по закону? Пиши чистосердечное…
— Так пошли! — мужик обрадовался: — Вон отдел, двадцать шагов осталось пройти. Как дойдем, я тебе десять признаний напишу…
— Смотри, я тебя за язык не тянул. — я ткнул пальцем в Снегиря: — Беги в РОВД, неси пачку бланков и три ручки, гражданин писать признание желает.
— Может быть в отдел пойдем, там не так жарко? — заныл Кролик — в тень от кустов у бетонного забора поместились только я, гражданин Витюгов и Демон, остальной личный состав первой оперативной зоны потел под солнечными лучами.
— Бегом, я сказал! — я угрожающе взмахнул своим дрыном, и Кролик бросился прочь, загребая в открытые сандалии кучи песка.
Два часа спустя.
— Начальник, ты хоть понимаешь, что мы с тобой в соседних камерах сидеть будем? — Юра с раздражением протянул мне папку с бланками «Явка с повинной» и ручку: — Только меня через пару часов выпустят, а вот тебе лет через пять.
— Я одно Юра знаю… — я многозначительно помахал дрыном: — Если я тебя еще раз у вокзала встречу, то по- хорошему уже не будет, руки –ноги тебе переломаю, чтобы ты, тварь, сумки у граждан не резал и кошельки не тащил. Кстати, у вас как с больничными от производственной травмы — оплачивают сто процентов?
За два часа Юра расписал пятнадцать бланков явки, но, к его сожалению, десять из них не заявлялись, и это была работа Юриной бригады только за два последних дня. Работал он исключительно в троллейбусах и автобусах, идущих к вокзалу. Потерпевших гражданин карманник не помнил, но хорошо описал сумки, которые вскрывал лезвием безопасной бритвы и кошельки, которые на ближайшей остановке потрошили всей воровской бригадой, во избежание случаев крысятничества, со стороны коллег, принимающих похищенное от непосредственного исполнителя. Попытка Юры писать откровенное фуфло я пресек с самого начала, отправляя оперов в дежурную часть, сверять Юрины опусы с Книгой учета преступлений.
Потом была попытка карманника сбежать через забор, но я ожидал этой попытки, а удара бруском по спине хватило для пересечения пробы покинуть наше общество не прощаясь.
— Ладно, пять, так пять…- все уже устали, да и время подходило к восемнадцати часам, поэтому я махнул рукой: — Ведите жулика в дежурку и явки отдайте, кому положено, а я на развод пойду, шефу сегодня обещал не опаздывать.
На развод я опоздал — Демон, намаявшись целый день на жаре, лакал холодную воду из-под крана в туалете минут десять, а на все мои попытки прервать этот процесс, смотрел так жалобно, что я не мог себя заставить завернуть кран. В результате в кабинет начальника мы пришли мокрые с ног до головы.
— Ты еще собаку сюда припер, Громов! — у начальника розыска усы приподнялись вверх: — Где вся твоя банда?
— А она моя? Я, вроде бы, своего согласия не давал…
— Ты, вроде бы, Громов, не на «гражданке»! Тебе такое слово «приказ» известно? Да и вообще, больно рано ты крылья распустил, мы еще с тобой вопрос не решили…
— Да я просто спросил, уточнил, что и как…- я миролюбиво заслонился открытыми ладонями: — Моя банда в дежурке разбирается, они карманника оформляют, он им пять явок с повинной написал… А вот и они!