Бон (Древняя тибетская религия)

Когда в середине VII века по приглашению тибетского владыки Сронцзангампо в Тибет явились из Индии буддийские монахи, то они столкнулись там не с первобытным язычеством — почитанием сил природы, не с шаманизмом — практикой вызывания духов и даже не с культом мертвых предков, а с продуманной, теоретически отработанной религиозной системой, носившей название бон. Несмотря на активную поддержку центральной власти, буддистам пришлось выдержать тысячелетнюю борьбу, в результате которой им не удалось достигнуть полной победы. До сих пор в Тибете наряду с желтой верой — ламаизмом существует и учение бона, с той лишь разницей, что борьба между этими религиями больше не влечет за собой ни гекатомб из человеческих тел, ни потоков крови. Однако все это имело место в первые века проникновения буддизма в Тибет (VII–XI вв.).

В специальной работе нам удалось установить, что политические формы этой борьбы были связаны с соперничеством между монархом и аристократией, [4, с. 108–110] но это не исчерпывает проблемы. В самом деле, социальная борьба не всегда предполагает наличие разных идеологических систем. Так, например, во Франции члены «Лиги общественного блага» были такими же хорошими католиками, как и король Людовик XI, а греческие

басилевсы, низложенные греческой аристократией полисов, почитали тех же олимпийских богов, что и их противники. В Тибете идеологическая борьба накладывалась на социальную, и это придавало историческим коллизиям небывалую остроту. [6] Для того чтобы привлечь на свою сторону те или иные слои тибетского народа, религиозная система должна отвечать принятым этнографическим представлениям и настолько резко отличаться от соперничающей системы, чтобы массы могли ощущать это различие непосредственно, без сложных теологических разъяснений.

В чем же было различие буддизма и бона? Если судить по сохранившимся до наших дней материалам, то мифологическая система в обеих этих религиях имеет много общих черт. Этика обща для всех теистических систем: рекомендуется делать добро, устраняться от зла, проповедовать истину и т. п. Иконография тибетского буддизма и бона почти неотличима, за исключением направления лучей свастики; кроме того, в процессе истории возникает новое учение бона (бегйур бон, то есть измененное бон), компромиссное по отношению к буддизму, и тантрический буддизм, в котором стирались внешние различия между доктриной великого спокойствия и обычаями ею завоеванной горной страны. Так все-таки почему же не возникло слияние этих религий, несмотря на то что оно устроило бы тех и других? Очевидно, наряду с чертами сходства имели место элементы различия настолько существенные, что именно они определили ход истории культуры Тибета. Наша задача в том, чтобы отыскать их и объяснить причины несовместимости обоих мировоззрений.

Начнем с известного, т. е. с буддизма. Буддизм, как известно, не является связью человека с богом, потому что он отрицает бога, а точнее — относится к этой проблеме с абсолютным равнодушием. Буддизм также и не средство спасения души, бессмертия которой он в общем-то не признает. Целью буддизма является спасение избранных, т. е. монахов, «ставших на путь», а мирянам, сочувствующим буддийской доктрине, за помощь и милостыню буддийской общине монахов предлагается «утешение» и возможность хорошего перерождения, с тем чтобы в одной из последующих жизней, спустя миллионы лет, стать монахом. Эта идея проходит красной нитью через всю сутру «Мудрец и дурак». [14]

Мы не будем входить в идеологические тонкости различных направлений буддизма, так как в интересующем нас этнографическом плане эта проблема не дает нам путей к решению основного вопроса. Для нас важно другое: что представляла собой община монахов, к чему она стремилась и чего добивалась? В Индии основу буддийской общины составляли не брамины, гордые своими знаниями, не раджи и воины, проливающие кровь, не крестьяне, привязанные к своим полям и семьям, не дикие охотники-ведды, ежеминутно ощущающие реальность окружающего их мира. И тем не менее буддийская община монахов существовала и росла. В системе многочисленных мелких индийских княжеств далеко не все молодые люди находили применение для своих способностей и энергии. Большинство мирилось с невозможностью сделать карьеру и добиться успеха в жизни. Но наиболее энергичные и честолюбивые персоны искали выход, хотя бы психологический, из безвыходного положения, в которое их поставила историческая судьба. В случае прямого восстания против установленного порядка их ждала немедленная гибель, и тогда они отвергали жизнь, обманувшую их, вставали на путь ее преодоления ради достижения вечного покоя — нирваны. Во имя пассивности они развивали бешеную активность, находя в этом выход для обуревавших их страстей. Девадатта, кузен Будды Шакьямуни, желая захватить власть над буддийской общиной, принял участие в государственном перевороте, так как надеялся на покровительство нового царя. [14, с. 314–315]

Но торжества буддисты достигли только при создании обширных централизованных государств. И Ашока (III в. до н. э.), и Канишка (II в. до н. э.), и Харша Вардана (VII в. н. э.), покоряя обширные территории, неизбежно угнетали местное население и неизбежно восстанавливали его против себя. Однако правители нуждались не только в военной силе, но и в интеллигентных чиновниках, а вербовать последних из числа угнетенных было нецелесообразно. Вот тут-то и пригодилась им экстерриториальная буддийская община, в свою очередь использовавшая правителей в своих целях. А цель у буддистов была одна: перевести возможно большее количество людей в нирвану. Это означало, что лучшая часть общества должна была научиться пренебрегать мирскими заботами и исчезнуть из жизни без остатка. Действительно, исчезала наиболее искренняя, творческая, жертвенная часть общества, а оставался шлак и пепел, вследствие чего великие империи гибли. [4]

Несколько иначе выступили буддисты в Китае. Во-первых, в Китае проповедники желтой

веры столкнулись с даосами, проповедовавшими практически сходное учение. Во-вторых, горячими противниками буддистов выступили конфуцианцы, атеисты, ставившие своей целью укрепление земного государства и общества. Буддизм сумел закрепиться в Китае, хотя и не без труда. Но даже в эпоху Тан (VII–X вв.), в период наибольшего распространения буддизма и расцвета буддийской культуры в Китае, эта доктрина оставалась в основном модным заграничным учением, которое охватывало главным образом небольшой круг интеллигентов, эстетов-чиновников, уставших от бесконечных дворцовых интриг. Это учение оправдывало их бегство на лоно природы, где в уединении они писали утонченные стихи (как, например, Ван Вэй), ловили рыбу, сидя с удочками на берегу озер, и пьянствовали в кельях со своими друзьями, которые приезжали к ним на время полечить свои издерганные интригами нервы.

Несколько иное положение было в Тибете. Долгое время буддистам не удавалось заполучить в свою среду ни одного тибетского монаха. Вся община состояла из иностранцев: индийцев, китайцев, хотанцев, но благодаря поддержке монарха она удерживала ведущее положение. Для того чтобы обеспечить покровительство светской власти, буддисты создали учение о дхармапалах, хранителях веры, жертвующих своей душой ради торжества «Закона». Согласно буддийскому догмату, убийца ни при каких условиях не мог войти в нирвану, а убивать врагов буддизма было необходимо. И тогда была предложена концепция, согласно которой человек, жертвовавший своим будущим блаженством ради сегодняшней победы, достоин поклонения и почитания наряду с совершеннейшими из людей — бодхисатвами. Следовательно, ему разрешалось в этой жизни и пролитие крови, и общение с женщинами, и роскошь, лишь бы он, охранив от врагов «Закон», дал возможность своим современникам беспрепятственно вступить на «Путь». Не исключалась возможность специального воплощения (аватара) доброго бодхисатвы в гневной ипостаси для борьбы с врагами веры. Так, например, весьма популярный быкоголовый Ямантака («Убивающий смерть») был воплощением бодхисатвы мудрости Манджушри, и его же воплощением был тибетский монарх Тисон Дэцан (VIII в. н. э.), [7] которого никто не обвинял в мягкости. Но при всем этом надо помнить, что нигде и никогда буддисты не отступали от своего основного тезиса об иллюзорности видимого мира, хотя разные школы и расходились по этому вопросу в деталях. В аспекте этики это означало, что любовь к миру является самым большим препятствием для достижения цели — нирваны. Эта характерная особенность буддизма отличала его от теистических систем христианства, ислама и веданты. Не эта ли разница в таком кардинальном вопросе была причиной абсолютного несходства буддизма и бона, а тем самым одной из причин обострения кровопролитной социальной борьбы, которая в IX в. не позволила Тибету стать гегемоном Центральной Азии?

В настоящее время бон исповедуется в Сиккиме, отчасти в Бутане, в Западном Тибете, в китайских провинциях Сычуани и Юньнани южнокитайскими народностями мань, лоло, лису и др.

Материалы по бонской религии весьма скудны. Это, прежде всего, китайские сведения древние [2] и новые, [8] затем записки моравского миссионера А. Франке [16] и дипломатического агента Ч. Белла [11] и, наконец, подлинная бонская рукопись, доставленная Сарат Чандра Дасом и частично переведенная на немецкий язык Лауфером. [20] Наиболее полные современные исследования по бону содержатся в работах Г. Гофмана [19] и Р.А. Стейна. [21] Сведения, которые даются по бону в европейских работах, противоречивы и туманны. Что же касается описания бона в тибетских источниках, составленных буддистами, то тут приходится считаться с возможностью заведомой фальсификации фактов.

Божество, почитаемое бонцами, согласно Ч. Беллу, носит название Кунтузанпо («кун ту бзанг по»), букв. «Всеблагой». Но так как ничто не может, по мнению бонцев, появиться без отца и матери, то рядом с этим божеством существует богиня, выступающая то как нежная «Великая мать милосердия и любви», то как гневная «Славная царица трех миров», управляющая всем миром, включая Китай, Тибет, Шаншун и Ли. Ли — тибетское название Хотана. [11, с. 15–77] Эта богиня почитается даже больше, чем ее муж, так как ее сила связана с землей, вследствие чего она в Западном Тибете называется «Земля-мать». [16, с. 53]