Борьба за трон. Посланница короля-солнца
Шрифт:
Слуги, посланные с нею королем Иаковом, остались в гостинице. Они должны были хорошенько дать отдохнуть лошадям, так что в обратный путь им можно было двинуться только на другой день.
Имея два часа свободного времени, Вальтер решил осмотреть город. Ему очень понравились маленькие деревянные домики, но ему и в голову не приходило, что скоро они будут уничтожены его земляками.
Когда он возвращался в гавань, партия каторжан вступала в город. Встреча, которую им устроили добрые обитатели Дьеппа, крайне удивила его. Вместо того чтобы пожалеть этих несчастных, жители осыпали их проклятиями, так что им пришлось скорее спасаться на своих галерах. Начальник конвоя пригласил Вальтера посмотреть, как они будут спускаться в трюм и усаживаться по своим местам, но тот отказался и пошел дальше.
Экипаж «Святой Луции» – так назывался корабль, нанятый для Беатрисы, – состоял из трех человек и мальчика. Для небольшого судна этого было совершенно достаточно. Сам капитан Пьер Шабо был человек расторопный и опытный.
В назначенное время все было готово к отплытию. Маленький корабль был выведен на буксире из гавани, поднял паруса и благодаря попутному ветру скоро скрылся из глаз.
В течение суток не попалось навстречу ни одного враждебного судна. Только в отдалении то там, то сям мелькали иногда паруса. Ночью за ними гнался английский бриг, сделавший по ним три или четыре выстрела. Пользуясь темнотой, им удалось скрыться. За исключением этого случая переезд во всех отношениях совершился спокойно, а путники прибыли в Нью-Хейвен на следующее утро.
Рыбачья лодка быстро свезла их на берег.
VI
В родном гнезде
В те времена якобитов и папистов, которые пытались тайно высадиться на английский берег, хватали и отправляли в тюрьму. Той же участи подверглись бы и пассажиры, высадившиеся в Нью-Хейвене, если бы им не удалось обмануть бдительность береговой стражи. Но Вальтер Кросби и отец Джонсон не в первый раз совершали такой переезд и знали, как нужно действовать в таких случаях.
Они продвигались вперед лишь тогда, когда впереди нельзя было подозревать присутствия врагов. Не останавливались они и в гостиницах, не наведя предварительно подробных справок об их хозяевах.
В Нью-Хейвен жил некто Марк Вистон, на которого путники могли смело положиться. Они сразу направились к его дому, который находился в верхней части города, и, предложив крупную награду, уговорили его отвезти их в закрытой повозке в дом некоего мистера Максуэлл, близ Льюиса.
Максуэлл был католик и якобит. Не будучи знакомы с ним лично, Вальтер Кросби и отец Джонсон были, однако, вполне уверены, что он окажет им самое радушное гостеприимство и поможет продолжать путь дальше.
И они не обманулись в своих ожиданиях.
После завтрака путники двинулись в карете по довольно дикой местности, покрытой лесом, в Вакехерсил-Плейс – старинное красивое здание, принадлежащее паписту сэру Никласу Кольпеннеру, ярому стороннику короля Иакова.
Сэр Никлас с удовольствием воспользовался случаем оказать услугу родственнице полковника Тильдеслея, так как ему было известно о благосклонности к ней королевы, которой она пользовалась в Сен-Жермене.
Он принял все меры для того, чтобы облегчить поездку Беатрисы в Ланкашир, дал ей и ее спутникам лошадей и посоветовал им ехать к мистеру Понсонби, который, со своей стороны, даст им возможность ехать дальше.
Действительно, мистер Понсонби принял пугников с распростертыми объятиями и доставил их к одному из своих приятелей в Беркшире, который, в свою очередь, отвез их в Нортамптон.
Спать путникам приходилось очень недолго, и все удивлялись, как Беатриса могла не чувствовать усталости. Бодрость духа не покидала ее, и она беспрестанно торопила спутников, советуя им не обращать на нее внимания.
На шестой день после отъезда из Нью-Хейвена они достигли Манчестера и остановились в гостинице «Бычья голова». Здесь Беатриса узнала, что ее отец умер. Он скончался в тот самый день, когда она выехала из Сен-Жермена, и был похоронен в Престоне в церкви Святого Иоанна.
Это известие поразило ее. Она только и поддерживала себя надеждой снова увидеть отца. Теперь же, когда оправдались ее опасения, силы покинули ее. Сначала ей казалось, что она не в состоянии будет ехать дальше, но потом она уступила мягким настояниям Вальтера и отца Джонсона и решила сделать последнее усилие и добраться до Майерскофа, которому теперь предстояло стать ее домом. Она с трудом садилась на лошадь, но по мере того, как всадники приближались к месту назначения, силы к ней возвращались. Спутники, видя такую перемену, едва верили своим глазам. Она не жаловалась во время путешествия, но была вся поглощена мрачными мыслями.
Ночью путники прибыли в Престон. Первым делом Беатриса отправилась на могилу отца. Помолившись и поплакав, она почувствовала большое облегчение.
С облегченным сердцем направилась она дальше в Майерскоф. Ее сопровождал только Вальтер. Отец Джонсон отправился туда заранее, чтобы предупредить о ее прибытии полковника Тильдеслея.
Сначала она ехала молча, но по мере того, как бежала дорога, завязывалась и беседа.
– Я чувствую, что я дурно обошлась с вами, Вальтер, так сильно предавшись своему горю. Простите меня, – начала Беатриса.
– Я сильно страдал за вас, Беатриса, – отвечал он. – И если я не решался утешать вас, то потому, что чувствовал себя совершенно неспособным на это. Судя по всему тому, что мне приходилось слышать, я был почти уверен, что вы никогда уже не увидите вашего отца. Но, конечно, я не мог сказать вам этого.
– Благодарю вас за вашу осторожность. Если б я знала, что приеду слишком поздно, я, может быть, и не поехала бы и, таким образом, не исполнила бы своего долга.
– Ради вашего спокойствия вам, по-моему, лучше было бы возвратиться обратно, – промолвил Вальтер.
– А знаете, у меня было много дурных примет во время пути, и я боюсь, что мы уже не можем надеяться на былое счастье. Будущее представляется мне в мрачном свете. Здесь, в Ланкашире, готовится обширный заговор против правительства, и дело, конечно, должно кончиться гибелью лучших семей.
– Я не согласен с вами, – возразил он, – и думаю, что кое в чем этот заговор будет очень удачен. Что же остается католикам, как не поднять восстание? Преследования, которым они подвергаются, становятся невыносимы.