Борджиа

Зевако Мишель

Рагастен, призадумавшись, вспомнил, какого рода были эти слухи. Папу часто обвиняли в омерзительном распутстве…

Говорили, что приглашение на обед к папе означает смертный приговор… С дрожью подумал он о похищении Розиты… Встреча Лукреции и Гарконио молнией промелькнула в его сознании. Он терялся в желании измерить глубину этой мрачной бездны… Как проверить, что это старик с величественным лицом может в действительности оказаться чудовищем, как он предполагал?

Александр VI продолжал:

– Слава богу, сын мой, что я смог победить большинство этих злых

людей. Но они еще сильны… И все последние дни меня тревожат мысли, что враги в конце концов одержат верх.

– Отец, – воскликнул в эмоциональном порыве Чезаре, – мы умрем за вас, если потребуется… У меня есть свои недостатки, черт возьми! Да, я жесток и даже груб, но у меня, клянусь всеми дьяволами, бьется в груди сердце!

Выходка Чезаре необычайно подействовала на Рагастена. Папа бросил на сына восхищенный взгляд. И его восхищение было оправданным. Потому что восклицание Чезаре подействовало на шевалье сильнее тонко рассчитанной дипломатии папы.